Кейт Харди - Секрет его улыбки

Но, похоже, именно в эту секунду Джесс осознала, что их безобидный флирт зашел слишком далеко, и в ее глазах вспыхнула паника.

— Ладно, я все-таки пойду, меня уже ждут. До завтра, прощай, солнышко.

Она еще раз погладила собаку, как бы поясняя, что «солнышко» — это не он, а лабрадор.

А жалко.

Его определенно тянуло к этой женщине, и, судя по всему, чувство было взаимным. Но поддаться этому притяжению было бы слишком большой глупостью. Для них обоих. Они живут в совершенно разных мирах, а если еще окажется, что она, как и Флер, хочет того, чего он никогда не сможет ей дать…

Того, что нельзя закончить, лучше вообще не начинать.

Ровно в полвосьмого раздался звонок.

— Пицца! — объявила Шеннон, стоило Джесс только открыть дверь.

— Вино, клубника и мороженое, — добавила Кэрли, гордо демонстрируя десерт. — И мы хотим знать все подробности.

— Сперва поедим, — возразила Джесс, провожая гостей на кухню, где их уже ждал накрытый стол, и убрала клубнику в холодильник, а мороженое в морозилку.

— Так как все прошло? — настаивала Кэрли, разливая вино.

— Хорошо.

— Это ты храбришься или все действительно было хорошо?

— Действительно хорошо, — улыбнулась Джесс.

— Тогда рассказывай. Как это — работать на съемках? Знаменитостей видела?

— У нас строгие правила о конфиденциальности, так что я мало что могу вам сказать.

— Ну конечно, — нахмурилась Шеннон. — Конфиденциальность. Как и на твоей старой работе.

Нет. На этот раз все совершенно иначе. Потому что она не станет ни с кем заводить личных отношений. И никому потом не будет больно и плохо. Работа на съемках ничем не похожа на работу офицера полиции. Кроме конфиденциальности. Например, теперь никто не приставлял к ее лицу заряженный пистолет и от ее действий не зависела жизнь и смерть.

— Не совсем. Теперь я сталкиваюсь лишь с вполне приятными людьми.

При всем желании всего сестре с подругой не расскажешь. Стоит только упомянуть о Балу, как они сразу же начнут уговаривать ее перебраться в другую квартиру, чьи хозяева не станут возражать против животных, и забрать собаку себе. Но кое-что сказать все-таки можно.

— А насчет знаменитостей… Все должно остаться строго между нами, хорошо?

— Обещаем!

— Хорошо. Это вам. — Она вытащила заветные конверты и пристально наблюдала, как удивление сменяется недоверием, которое в свою очередь уступает место восторгу.

А потом эта парочка едва не задушила ее объятиями.

— Бог ты мой, ты видела Люка Маккензи! Просто не верится, что моя сестренка вживую встретила лучшего в мире человека. Какой он?

— Сложный. Когда я впервые его увидела, он вел себя как настоящий мистер Зазнавшаяся Знаменитость.

— Но его интервью всегда такие вежливые и милые, — расстроилась Шеннон.

— Но потом он малость изменил свое поведение.

— Наверное, утро ему тяжело дается и человеком он становится лишь после десятой чашки кофе, — пожала плечами Кэрли. — Но я все равно не могу поверить, что ты действительно с ним встретилась.

— А в жизни он так же красив, как и на экране? — допытывалась Шеннон.

Еще красивей, но сознаваться в этом точно нельзя. Не хватало еще, чтобы все решили, что она в него влюбилась. Она же самый младший и незначительный участник съемок, а он — главная кинозвезда.

— Вы бы не разочаровались.

— Так ты действительно с ним работаешь? — Шеннон покачала головой. — Уму непостижимо.

— Он там не единственный актер, — улыбнулась Джесс.

— Но ты же с нами разговариваешь, — рассмеялась Кэрли. — Так что сейчас он именно что единственный актер.

— Ладно, давайте все-таки поедим, пока пицца не остыла, и я расскажу все, что могу.

А когда вечер уже подошел к концу, Кэрли обняла ее и сказала:

— Я рада, что ты снова улыбаешься. У тебя выдался непростой год, и мне было невыносимо смотреть на тебя, понимая, что я ничем не могу помочь. Я бы все сделала, чтобы получить волшебную палочку и вернуть Мэтта с Кометой, а еще лучше с самого начала избавила бы их от опасности.

— Ты всегда была рядом. И мне было намного легче просто от одной мысли, что я могу позвонить тебе в любое время, — заверила сестру Джесс.

— Но ты же никогда не звонила. Потому что слишком упрямая.

— Наверное, мне нужно было самой во всем разобраться. Я никогда не забуду Мэтта и Комету, но, похоже, я потихоньку учусь заново радоваться жизни.

— А я бы просто хотела, чтобы ты снова работала с собаками, — вставила Шеннон. — Ты же так их любишь! Пусть ты сегодня и встретилась с лучшим человеком на земле, временная занятость — это ничто по сравнению с настоящим делом.