Анастасия Потемкина: Божий одуванчик

— Отпусти меня, животное! — колотила она его в спину.

— Разговорчики! — шлепнул он ее, а девушка залилась краской. Ну вот почему она так любит юбки? А вот Ника не напрягали ее юбки. В его штанах уже и так было тесно только от того, что за последние сорок минут он прикасался к ней больше чем за последний месяц. Усадив ее на стул, теперь он скрепил ее запястья скотчем, для надежности.

— Любимая, я рад что ты умеешь драться, но попади чуть выше и лишила бы нас потомства. — проговорил он, садясь на корточки рядом со стулом. Он мог бы разложить ее и на постели, которая стояла в двух шагах от них, но до нее они еще доберутся.

— Я рада лишить тебя потомства! Неужели ты не понял, что я не буду с тобой встречаться? И что это за средневековые способы завоевания женщины? Или мне еще спасибо сказать за то, что ты не дубинкой по башке меня огрел, и притащил в пещеру? — Никита удивленно изогнул бровь. Он всегда видел ее вежливую, любезную, аккуратную, идеальную. Сейчас перед ним сидела растрепанная, злая девушка, готовая набросится и выцарапать глаза. И Ник удивился тому, что его всё равно влечет к ней, даже намного больше. Он ласково погладил ее щеку, чувствуя гладкую кожу. Девушка замерла. Ее сердце глухо стучало где-то в висках. Она не могла оторвать взгляд от его пронзительных голубых глаз. Когда он стал приближаться к ней, и поглядывать на её губы, она поняла что готова сдаться, и это чувство ей не понравилось. Его лицо было всего в миллиметре от её, когда она прошептала:

— Укушу. — на лице Ника расползлась улыбка. Он отодвинулся от нее, и присел на краешек кровати.

— Хорошо, тогда начнем узнавать друг друга. — Катя непонимающе посмотрела на него.

— Зачем? — тихо спросила она.

— А ты еще не поняла? Я хочу чтобы мы стали ближе. Для этого мне необходимо чтобы ты узнала меня, а я узнал тебя.

— Я ничего тебе не скажу! — она надулась и отвернулась. Ник покачал головой. Двумя пальцами он взял ее подбородок, и повернул к себе.

— Я в туалет хочу. — пропищала она, пытаясь избавится от притяжения к парню. Это же не правильно, он похитил ее!

— Обещаешь без глупостей? — она сделала ангельское лицо, и усиленно закивала головой. Он разрезал скотч, от которого начали затекать руки, и ласково растер ее запястья. Ему нравилось прикасаться к ней. Ему нравилась она вся. Он открыл ей дверь и пропустил в маленькое помещение. Катя села на крышку унитаза, и опустила голову. Что ей теперь делать? Отрицать, что ее тянет к нему, все равно что лгать себе. Но они ничего не знают друг о друге, как возможно влюбиться только в оболочку? Она посмотрела в свое отражение над умывальником, и ужаснулась. Ее глаза блестели, щеки раскраснелись.

— Это идиотизм. — она открыла кран с холодной водой, и принялась тереть свое лицо. Она возненавидела парня, за то что притягивал ее. Своими глазами, черными волосами, дурацкими ямочками. Сделав несколько глубоких вдохов, она открыла дверь, и чуть не завизжала. Его не было в комнате, путь свободен! На цыпочках она прокралась в коридор, стараясь не цокать каблуками. Только она выбралась, как сзади раздался смешок. Сначала тихий, потом все громче. Она выпрямилась как струна, и поняла что ее поймали с поличным. Медленно развернувшись, она встретилась взглядом с Никитой, который ушел приготовить ей поесть. На маленьком столике для статуэток и других аксессуаров стоял поднос с соком, и ее любимой картошкой с колбасой. Катя не переносила изысканных блюд, предпочитая старую добрую русскую кухня. Почему то она даже была уверенна, что парень это знает. Он прислонился плечом к стенке и, наклонив голову, наблюдал за ее побегом. В растерянности она выглядела еще заманчивей. Ник не на шутку боялся такого сильного влечения к девушке, и вместе с тем знал, что не отпустит.

— А я тебя искала. — нервно наматывая прядь волос на указательный пальчик, произнесла она.

— Я не сомневался милая. — он как хищник, медленными шагами стал приближаться к ней. Инстинктивно она попятилась назад, пока не психанула, и не сиганула от него по коридору. Ник тихо выругался, и в считанные секунды нагнал девушку.

— Значит, не хочешь по-хорошему? — и снова он тащит ее в знакомую комнату.

— Да отцепись придурок, я сама ходить умею!

— А еще бегать, довольно плохо. — констатировал он. Парень молча посадил ее на стул, и сдавливая запястья, замотал изолентой. Она поморщила нос. От былой нежности не осталось следа. Было видно что парень злится, а чего он хотел? Чтобы она бросилась в его объятия? Никита молча вышел и вернулся со знакомым подносом.