Ольга Митрофанова - Не лечи меня…

– Можно мне ее увидеть?

– Ой, извини, ты дурак я в прошлый раз с вопросительной интонацией сказала, а надо было с повествовательной, констатировать так сказать очевидный факт. А то я тебя вижу, вопросом в заблуждение ввела. Ее к операции готовят, повторяю для тех, кто на бронетранспортере.

– Да я не сейчас, после операции.

– Ты сначала встречу с родственниками переживи со своими и с ее, а потом о свидании думать будем, если жив останешься. Капельницу докапывай и к главврачу, там тебя заждались.

– По показаниям очевидцев происшествия девушка на мотоцикл села добровольно, – вещал Субботин в кабинете главврача, – пока ее отец доблестным образом нес службу в военной части, то есть дежурил на сутках она встречалась с Гариком Сержиковичем, а вовсе ни ночевала у подруги Марины, как говорила вам, Виктор Алексеевич. Познакомились они в университете. Встречаются около месяца. В этот вечер Гарик в гонках не участвовал, потому как был с Валерией, так что намеренно подвергать ее опасности ни хотел. Ей же отдал свой шлем, который спас девушку от черепно-мозговой травмы. В аварии виноват водитель автомобиля, он по результатам экспертизы находился за рулём в нетрезвом состоянии, не справился с управлением и вылетел на встречку. На данный момент это все, что имею вам сообщить. Валерию Викторовну сейчас будут оперировать, а Гарику окажут помощь и он почтит нас своим присутствием.

– Сколько лет этому Гарику? – спросил Виктор Алексеевич.

– Моему сыну двадцать лет, – подал голос один из представителей армянской диаспоры.

– И вы его не научили, что мотоцикл – это опасное транспортное средство и нужно быть предельно осторожным? – продолжил полковник.

– Со своим сыном я разберусь и накажу, вы лучше решите вопросы со своей дочерью, которая вас обманывает, – парировал армянин.

Виктор Алексеевич подскочил с места и схватил оппонента за грудки:

– Если с моей дочерью что-то случится, твоему сыну тюрьма раем покажется, я его уничтожу.

– За свои поступки всегда готов ответить, – раздался голос от двери.

Там стоял сам Гарик, слегка потрёпанный, но вполне целый, если не считать ссадин на скуле, рассечения над бровью и пластыря от капельницы на руке можно было и не понять, что совсем недавно он пострадал в аварии.

Все резко обернулись к нему, в кабинете воцарилась тишина. Первым пришёл в себя Субботин:

– Проходи, как раз о тебе речь идёт. Если тебя отпустили, то там тебя дожидаются два подчинённых Владислава Сергеевича, – кивнул в сторону начальника ГИБДД, – они тебя опросят, и можешь быть свободен, отец заберёт тебя домой, по показаниям свидетелей в аварии ты не виноват.

– Домой не поеду, пока не узнаю, что с Лерой, – твердым голосом заявил Гарик.

– Что? – завопил Виктор Алексеевич, – да я тебя к дочери больше на пушечный выстрел не подпущу, в прямом смысле этого слова, ты же ее чуть не угробил. Добить хочешь?

– Виктор Алексеевич, – прямо обратился к нему Гарик, – я вашу дочь люблю, ей когда восемнадцать исполнится мы поженимся.

– А вот это ты видел? – полковник завернул из пальцев фигу и направил в сторону Гарика, – захотел чего, я ее один растил, когда мать ее при родах умерла, воспитывал, чтобы она за тебя замуж вышла, и ты ее убил этим своим мотоциклом или ещё чем? Да через мой труп только.

– Виктор Алексеевич, мы с Лерой любим друг друга, – не сдавался Гарик.

– Любите – разлюбите, – припечатал полковник и уселся на диван.

– Степан, может можно мне его сейчас забрать, – произнес отец Гарика, – а показания он позже даст?

– Отец, я никуда не поеду, – снова упёрся Гарик, – ты зря приехал, со мной все в порядке.

Обстановка в кабинете накалилась, разрядить ее поспешил Влад:

– Гарик, иди уже показания давай, не заставляй моих бойцов ждать, у них итак работы выше крыши, потом сюда вернёшься, по отделению не шастать.

Гарик кивнул и вышел. Субботин обратился к Сержику Граеровичу – отцу Гарика:

– Вот это у вас семейное что ли, влюбляться ни в тех женщин? У вас там среди своих подходящих нет? Обязательно вам надо выбрать кого позаковыристее. Вот что ты теперь делать будешь?

– Я любой выбор сына приму, если он на этой девушке женится и это его судьба я возражать не стану.

– Всю свою военную карьеру именно о таких родственниках и мечтал, – встрял полковник.

– Витя, не пыли, – осек его Субботин, – мы понимаем, что ты на нервах, но в базарную бабу то не превращайся, ты ж офицер.