Елена Архипова - Счастье рыжего цвета

Впрочем, Галина Владимировна сама к ним приезжала. Приехала, зашла, как к себе домой, без стука и с порога заявила:

– Пока не увижу тест на отцовство, внука не признаю, так и знай! Ни копейки от меня не получишь, пока не подтвердится, что ты от Костика понесла!

– Это ты, Галка, двадцать лет назад "понесла", а моя внучка забеременела. То, что твой сЫночка, – бабушка намеренно назвала Костика так, уничижительно ласкательно, как маленького мальчика, – не умеет пользоваться презервативом, так это уж не к нам претензии. И денег нам твоих не надо! Сами вырастим, без вас. А ты готовься получить в невестки такую, как сама! Откат он всех касается, сама знаешь!

Галина Владимировна, услышав эти слова бабушки, побледнела, выдохнула:

– Ведьма! – и выскочила за дверь.

– Ба, а ты это о чем? – удивилась Ульяна.

– Так эта уважаемая бизнесменша сама в свое время окрутила сына директора местного рыбозавода, понесла, как она говорит, от него. Дождалась, когда пузо на нос вылезло, и пришла к ним. То, что Галка гуляла, как мартовская кошка, все знали, а тут вдруг как она роман то с этим, как же его, звали то? А, Аркашкой, закрутила, так ее и не видно, и не слышно вдруг стало. Зима, все в куртках ходят, фигуры скрывают. А потом, когда уж не скрыть стало, она и заявилась к ним в дом. Объявила, что это их внук. И ведь действительно от Аркашки родила!

– Тест на отцовство делали? – догадалась Ульяна.

– Да куда там! Какой тест в те года? Точно не у нас, – махнула рукой бабушка, – у Костика твоего глаза же разного цвета, верно?

– Да. Гетерохромия, – кивнула Ульяна, – один серый, один карий.

– Вот, вот! У Аркашки также было. Пришлось его родителям признать внука и даже свадьбу им потом играть. Прожили, правда, молодые, не долго. Аркашка пить начал, вот Галка и развелась с ним. Денежек-то она, правда, хорошо с его родителей поимела. Да и алименты на своего Костика приличные получала. Ты в голову-то ее слова не бери! Галка просто судит обо всех по себе, вот и тявкает.

Ульяна с Костиком учились в одном классе. Парень оказывал Ульяне знаки внимания весь выпускной класс. А потом, в день выпускного, когда они уже всем классом гуляли по набережной, прощаясь со школой и с родным городом, они первый раз поцеловались. Через месяц он должен был уехать поступать в институт, так что сейчас можно было целоваться, зная, что все это не всерьез. Именно так они оба и воспринимали свои отношения. В конце концов, это был необходимый опыт для них обоих.

Вот и получали они свой опыт на полную катушку.

Костик уехал через месяц, а еще через месяц после его отъезда Ульяна поняла, что беременна. И она пришла к бабушке. А к кому еще пойдешь с таким?

– Будешь рожать! Ничего, вырастим! – последовало категоричное. – А счастливый отец знает?

– Нет, – Ульяна покачала головой, – ба, да и какой из Костика отец?

– Это да. Действительно, никакой! Ничего. Сами воспитаем. В нашу породу пойдет, в Крыловскую.

О том, что он стал отцом, Костик, конечно, узнал. Только вот сообщила ему об этом не Ульяна.

Костик приехал летом на каникулы. В маленьком городишке, пусть даже и курортном, такие новости быстро разносятся. Они встретились с ним все на той же набережной. Ульяна возвращалась из магазина, а он просто прогуливался. Он, гордый студент – отличник, возмужавший и раздавшийся в плечах, и она, мать – одиночка. Дашульке тогда шел 4-й месяц, ночь накануне была бессонной. Девочка часто просыпалась и засыпала, только взяв в рот грудь. Большая грудь Ульяны от молока раздулась еще больше. Она сама себе напоминала цех по производству молока.

– Привет! – только и сказал Костик, увидев ее, не выспавшуюся, с закрученными в гульку волосами и без грамма косметики на ее конопатом лице. Какая косметика, когда у ребенка или первые зубки режутся, или колики, Ульяна еще не поняла. Тут бы на улицу, в магазин, в домашних тапочках не уйти!

– Спит? – Костик попытался заглянуть в коляску.

– Спит, – кивнула настороженно.

– Как назвала?

– Даша. Дарья Александровна Крыловская.

– Почему "Александровна"? – удивился Костик только отчеству, но не фамилии, что Ульяна дала дочери.

– А ты бы хотел, чтобы "Константиновна"? А Галина Владимировна разве не будет против? – Ульяна усмехнулась.

О том, что у Ульяны ни до, ни после Костика парней не было – это знали все. Все свои же. Все друг у друга на виду.

Дочка завозилась, просыпаясь. Ульяна наклонилась, поправила пустышку в ротике у дочери и выпрямилась, придержала тяжелую грудь рукой. А выпрямившись, поймала жадный взгляд Костика на своей огромной груди. Ей стало обидно. Ведь он знает, что это его дочь, а смотрит только на эти раздувшиеся шары, которым ни один нормальный бюстгальтер не подходит.