Кэт Линн - Лайм и мята

– Да.

– Понял. Давай все-таки помогу. – Рома закатал рукава рубашки и забрал у нее ведро и швабру. Тася повиновалась и позволила ему мыть пол. Она убрала со столов и улыбнулась, наблюдая, как Рома тщательно моет пол.

– У меня моет полы полицейский, красивое зрелище. Смотрела бы вечно.

– Я могу подрабатывать, а ты будешь любоваться. – засмеялся Рома и отжал тряпку.

– Не смею эксплуатировать представителя власти в личных целях.

– Ну, мое дело предложить. Готово. Собирайся, я провожу до метро. – Рома ушел мыть руки. Тася рассмеялась и приставила ладонь ко лбу, эмитируя отдачу чести.

– Слушаюсь, товарищ майор.

Тася весь день не находила себе места, она ждала Рому, поэтому для нее каждый звонок открывающейся двери был как глоток надежды. Утром на завтрак он не пришел, и днем не заглянул. Хотя днем он не заходил ни разу. От этого Тасе днем было немного спокойней, она даже успела вспомнить, что замужем и позвонить Диме. Ночь она провела в размышлениях и мыслях о Роме, о том, как ей легко говорить с ним, и как он смотрит на жизнь – так же, как и она.

Рома заполнял документы после обеда. Еще предстояла поездка в суд и допрос, как же он не любил эти допросы, когда вроде есть и претензии к человеку, и вроде доказательства, но их не достаточно и после допроса отпускаешь преступника – на душе как-то погано становится, и хочется напиться.

Что касается вчерашнего общения с Тасей, то Рома начал ловить себя на мысли, что она не просто привлекает его, как объект сексуального влечения, которое определенно было, но и как умная и интересная личность, что очень редко можно найти в красивой девушке. Он не успел сегодня заглянуть утром и позавтракать, но вечером планировал зайти, если успеет сделать все дела.

Рома посмотрел в окно и его взгляд остановился на кустах за окном, которые трепал ветер. Взгляд упал в одну точку и мысли о любви вытеснили все остальные. Что бы случилось, если бы любовь пришла? Что бы он стал делать с ней? И понял бы он, что это она? Рома знал, что где-то глубоко в душе, он хочет этого, ему интересно и, более того, ему это нужно. Одиночество губит, хотя и привыкаешь к нему. А разве это не убивает? Рома представлял, как бы вел себя с той, кого полюбит. Будет ли он таким же, или изменится? Этого точно он не знал, но в представлениях и мечтах все было – была Тася, как объект любовный, и она любила его, и жила с ним. Он представлял, как она готовит ему завтрак, как ходит по квартире в его рубашке на голое тело, как это тело пылает и извивается в его руках бессонными ночами, когда бессонница вовсе не тревожит. Рома представлял, как она встречает его с работы, как смеется над его шутками, смотрит вместе с ним кино, как они вместе ездят за покупками по выходным и как она носит его ребенка. Какая бы она была милая с животиком. Это мысль заставила его вернуться в реальность. Рома просто напугался собственных мыслей, он не ждал любви, но думал о ней.

Вечером разыгралась гроза. Тася стояла у двери кофейни и смотрела на черные тучи, которые плотно затянули небо. Дождь лил, как из ведра, а небо то и дело разрезали зигзаги молний. Нужно было уже идти домой, но Тася не взяла зонт, который хоть как-то бы ее спас от такого дождя. Персонал разошелся еще полчаса назад, Тася уже все убрала и закрыла кофейню. А Рома сегодня так и не пришел – промелькнуло у нее в голове. Но тут она заметила, как неподалеку остановилась патрульная полицейская машина, из которой вышел Рома и побежал в сторону кофейни. Тася рассмеялась и открыла ему дверь. Он вбежал в помещение и засмеялся, когда увидел улыбающуюся Тасю.

– Привет.

– Привет. Ну и погода!

– Поэтому я еще не ушла. – Тася закрыла за ним дверь и обернулась. Рома снял фуражку и стряхнул с нее капли воды.

– Я довезу тебя, если ты не против.

– Я не против. Не хочешь чай?

– Не откажусь. – Рома прошел за ней к столику и снял китель, который промок насквозь. Даже рубашка была сырой и прилипла к телу. Тася кивнула и пошла на кухню, чтобы заварить чай. Рома заглянул к ней на кухню и улыбнулся.

– Можно я посмотрю?

– Как хочешь. – пожала плечами Тася и продолжила резать лайм. Рома стоял рядом и молчал. Напряженная тишина вызывала дрожь в теле, которую Тася пыталась скрыть, но руки предательски дрожали.

– Может помочь? – шепнул Рома, а его дыхание обожгло макушку ее головы. Тася замерла, он стоял так близко, что она чувствовала запах его тела, даже не одеколон, а именно запах тела и сигарет.