Ирина Красовская - Жестокие игры в любовь. Сборник поэзии и прозы

Как паук, который не может быть возлюбленным мухи, и опутывает её своими липкими паутинками, впрыскивает в её тельце отраву-томление и держит её своими лапками, пока она не засохнет от тоски. Сколько раз я себе говорила – всё, на этот раз ты меня больше не увлечёшь своими гибельно-ласковыми сказками. И, каждый раз, чуть ослабив паутину и заметив, что я начинаю охладевать к тебе – ты совершаешь безумный поступок. Ты несёшь глупости, кричишь на меня, ревнуешь к каждому столбу, и когда я, поразмыслив какое-то время, снова верю в возможное сближение, и все мои чувства и эмоции заостряются на тебе.…Снова скольжение на грани: ты разговариваешь по телефоны с любовницей – это видно по твоему лицу, и называешь её Иваном Матвеевичем, замечаешь, как тихо становится в кабинете и какие бури любопытствующих, жадных до сплетен взглядов взрываются в этом ограниченном пространстве. Я страдаю, как мне кажется, незаметно, каждый раз всё тяжелее и короче этот миг прозрения и, с каждым витком спирали эта наша сумасшедшая связь всё невозможней и тоньше.

Ты меня приручил, но между нами – граница, которую мы, наверное, не сможем перейти, да и не стоит уже. Кажется, это сказал Стендаль или Бальзак: «Чтобы разлюбить женщину, нужно периодически спать с ней». Если это верно, то наша любовь – бесконечна. Может я не имею права называть это чувство любовью, может – это вечное искушение? Когда я не вижу тебя 3 дня – я тебя забываю. Глаза не видят – сердце не болит. Я чувствую какие-то отношения между нами. Нет, это не любовь. Это болезнь. Моя боль – твоя игра и наше воображение. Может быть, сегодня мой черёд? А был ли мальчик? Легчайшая шизофрения, совершеннейшая патология, несвобода? Я поняла. Это вечная война без правил. Твоя улыбка и твой голос – моя мука и моё счастье. Твоё счастье – моё признание и моё страдание.

Мы всегда вопреки судьбе. Я не хочу быть первой – так не страшно. Ломаются предрассудочные препоны. Предел. Больше не могу тебя любить. Мой организм сопротивляется мне и тебе тоже. Он боится полюбить так, что потом не сможет существовать без этой любви. Не сотвори себе кумира? Наконец-то я осознала – мы близнецы. Этот отсвет моего чувства в твоих глазах держит меня за край платья. Мы не можем сделать этот последний шаг навстречу. Нас разделяет стена. Мы мучаем друг друга и понимаем, что эта игра бесконечна, потому что мы хотим страдать. Без нашей взаимной болезненной зависимости мы уже как без воздуха. Я без тебя умираю от тоски, когда ты рядом – я страдаю. Я не вижу выхода.»

О, эти встречи мимолётные

На гулких улицах столиц!

О, эти взоры безотчётные,

Беседа беглая ресниц!

На зыби яростной мгновенного

Мы двое – у одной черты;

Безмолвный крик желанья пленного:

«Ты кто, скажи?»– Ответ: «Кто ты?»

И взором прошлое рассказано,

И брошен зов ей: «Будь моей!»

И вот она обетом связана …

Но миг прошёл, и мы не с ней.

Далеко, там, в толпе, скользит она,

Уже с другим её мечта…

Но страсть не вся испытана,

Не вся любовь пережита!

В. Брюсов «Встреча»

Когда я вспоминаю о нас с тобой, я понимаю, что тогда была очень счастлива и очень любила и себя, и тебя, и весь мир. Когда ты разлюбил меня и ушёл в ночь с проституткой, я разлюбила себя, возненавидела весь свет. А ты стал ещё более недоступен. Странно, сколько лет могут жить любовь, влюблённость, страсть, обожание? Бытовые хлопоты, разные финансовые и мелкие проблемы и проблемки, этот хлам завалил, засыпал наши нежные и страстные чувства. Но они не умерли, они живут в параллельном мире, недалеко. Стоит уловить знакомый силуэт или запах, или осознанно вызвать эти воспоминания и снова я разрываюсь: то взлетаю в рай, то падаю камнем обиды и ревности в ад.

Если сравнить нашу любовь, нет, скорее, историю любви с цветком, то она похожа на диковинный симбиоз чего-то нежного и яростного – напоминает мой любимый суккулент – эуфорбию –колючий молочай с ядовитым соком и с ярко-красными цветами: с двумя листьями в виде сердец, объединённых чёрно-золотистой мошкой.

Как давно это было, но наши фантомы всё еще обнимаются, прогуливаются по живописным бело-синим улицам Будапешта, пьют кофе в центральной кофейне, залихватски играют в рулетку, смеются вместе над грустной сыктывкарской цыганской бабушкой, пытающейся погадать тебе. А потом, не спрашивая нас, устраивают сцены ревности со слезами в маленькой однокомнатной квартирке, дерутся, выбрасывают вещи из окна, слетая с 5-го этажа голубая рубашка плавно обнимает пустыми рукавами мой по-советски немодный пиджак и под удивлёнными взглядами банковских служащих офиса напротив падают на тротуар. Я знаю, что в этот раз, ты уже не побежишь их поднимать. Интересно, когда им надоест играть эту бесконечную игру? Или настало время мне самой её закончить? Этот параллельный мир наглым образом поселился в настоящем и мешает мне ощутить всю свежесть и неповторимость жизни её каждого момента; заставляет бродить в сумерках прошлого, выискивая полустёртые улыбки, неактуальные надежды и розовые фантазии.