Вероника Карпенко - НЕ детские сказки. Сборник рассказов

– Я б ей засадил, – послышался чей-то голос, я вздрогнула и замерла.

– Да не знаю я, Лилька была круче! У той хоть сиськи были, а эта что… Доска, два соска, – ответил другой.

Голоса принадлежали мужчинам. И оба были знакомы. «Лилька», – подумала я, вспоминая, что именно так звали девушку, с которой Вадик встречался до меня.

– Ну, за то губки у нее что надо! Дежурные! Такой ротик бы, да в деле опробовать! – сказал первый.

Мужские голоса звучали приглушенно, но отчетливо. И я поняла, что они стоят за перегородкой. Вероятно, вышли покурить? Или просто… обсудить новую девушку Вадима?

Я пыталась отодвинуться, надеясь, что Вадик, напуганный вторжением посторонних, прервется. Но не тут-то было! Наоборот, он усилил давление, вжимая меня лицом в свой пах, вставляя почти до упора… Я судорожно вцепилась в его джинсы и зажмурила глаза.

Стоя на коленях, с членом во рту, я не могла не то, что возразить, а даже сделать вдох! Оставалось надеяться, что он быстро кончит. Я машинально продолжала слушать, как двое мужчин за стеной, как ни в чем не бывало, обсуждают мою кандидатуру. Выдавая все новые и новые варианты применения моих природных данных.

«Ведь он тоже слышит!», – отчаянно думала я, ощущая, как поршнем во рту ходит его член. Он так больно впился в мои волосы, что из глаз брызнули слезы… В этот момент рот заполнила солоноватая вязкая жидкость. Член обмяк, но он не вынимал его, привыкший к тому, что я, покорно высосу остатки семени.

– Малышка, ну что случилось? – он нежно коснулся пальцем моей щеки.

– Ну, мне что-то нехорошо, – я притворно пожала плечами.

На самом же деле причиной моего желания поскорее уйти с вечеринки было услышанное в коридоре. В одном из голосов я почти сразу узнала Андрея. Именно он был намерен опробовать «мои губки в деле». Теперь смотреть на него с былой симпатией не получалось. Мне хотелось одного – оказаться дома!

– Детка, слишком рано уходить! – возмущенно воскликнул Вадик, обводя рукой зал, где в самом разгаре были танцы, а ребята за стойкой бара горланили тосты.

– Тогда оставайся, – предложила я, в надежде, что он хотя бы вызовется меня проводить.

– Правда? Не обидишься? – радостно и как-то по-детски спросил он.

Я приблизилась к нему.

– Вадим, а ты слышал? Ну, там, в коридоре, ты слышал голоса? – шепнула я и затаила дыхание.

– Какие голоса? – сказал он, сбитый с толку внезапным вопросом.

– Ну, – я замялась, – когда я… когда я тебя ласкала, там кто-то был, через стенку, и они разговаривали. Ты слышал?

На его лице отразилось понимание.

– Ну, типа того, кто-то бубнил, я не помню! Мне было так хорошо в тот момент! – он притянул меня к себе и нежно поцеловал. На секунду мне захотелось остаться здесь, с ним. Но тут из-за спины возникла голова Андрея.

– Ага! – воскликнул он, – Попались!

– Лизку провожаю, – сокрушенно вздохнул Вадик.

– Как? – возмутился Андрей, – Уже уходишь?

– Нездоровится, – пожал плечами Вадим, будто это было обычным делом.

На улице стемнело, и по пути домой я размышляла о том, не слишком ли большое значение придаю словам какого-то мелкого говнюка. Правда, этот говнюк был давним другом моего любимого человека. И мы будем пересекаться с ним, и ни раз!

Отчего-то внутри меня съедала обида на Вадима. Было ощущение, будто он не защитил меня, позволил оскорбить. «Но, быть может, он и в самом деле не слышал?», – старалась я разубедить себя саму. В конце концов, он был целиком и полностью поглощен процессом.

Однако на душе было мерзко! И настроение упало окончательно, когда, добравшись домой, я не смогла ему дозвониться. Набирая номер, я стояла в тишине подъезда, и слушала гудки, долгие и монотонные. «Ну, где же ты?», – думала я. «Перезвонит», – решила в итоге, и прибавила громкость на телефоне.

Домой идти не хотелось, и я застыла между этажами, наблюдая в приоткрытое окно, как высокомерно на небе восседает луна. «Может быть, стоило остаться?», – вновь подкралась мысль. Я вздохнула! Нет, я никогда не стану чувствовать себя уютно. Мне хорошо с ним, но не с его друзьями, не с его родными! В их окружении я теряю себя, перестаю быть настоящей…

По щеке скатилась слеза, я смахнула ее, шмыгнула носом. «Глупая, бестолковая дура! Пора взрослеть!», – мысленно отругала я себя, отчего слезы покатились еще сильнее. Решив не бороться с женской физиологией, я дала волю эмоциям, и заплакала навзрыд.

Этажом ниже чиркнула зажигалка… Я выпрямилась, и замерла! Кто-то приблизился к лестнице, сделал шаг, еще один… Потянуло табачным дымом. Я обтерла рукавом щеки. Бежать было поздно, меня заметили! Элементарные правила приличия требовали хотя бы поздороваться.