Алина Аркади - Отель желаний

‒ Я его никогда не видела, ‒ даю понять, что не понимаю, о ком он говорит.

‒ Почему? Видела. В прошлом году, когда мы день рождения Ларисы здесь отмечали. Он был. С женой и дочкой.

Перебираю всех гостей и никак не могу вспомнить Кретова-младшего, словно его образ не отпечатался в моей памяти. Намеренно или был не настолько важен? Я запоминаю всех, но его совершенно не помню.

‒ Я не помню, ‒ пожимаю плечами, всё же отчаянно пытаясь отыскать на задворках памяти хотя бы смутный образ сына Кретова. Ничего. Чистый лист и ни одной зацепки.

‒ Ты? Не помнишь? ‒ Гулкий смех разносится по небольшому кабинету, что показывает ‒ Марку Захаровичу стало лучше. ‒ Не верю! Ты всех помнишь.

‒ Его нет.

‒ Ну ладно. Вряд ли когда-нибудь встретитесь. Я к тому, что он слишком далёк от гостиничного бизнеса, давно развернувшись в другой сфере. Это и к лучшему ‒ помешанным на отелях должен быть кто-то один в семье. К тому же у него сейчас проблемы в семье… ‒ Кретов осекается, словно сказал то, что не предназначено для моих ушей. ‒ Не важно, ‒ машет рукой и встаёт, забирая портфель и небольшую сумку. ‒ Мне пора, Ланочка, Лена мне лицо обглодает, если не приеду к назначенному времени в аэропорт.

‒ Я провожу, ‒ подхватываю Марка Захаровича под локоть, по привычке почти повиснув на нём.

Небезразличен мне этот человек, сделавший слишком много для того, чтобы сейчас я была той, кем являюсь. Когда-то помог, увидев потенциал в худенькой девочке с карими глазами, больше похожей на подростка, и дал шанс выбиться в этой жизни дальше под своим чутким руководством.

‒ Напоминаю, в этом месяце перезаключение договора с Купером на ресторан.

‒ Помню, уже говорили с ним, остановившись на прежних условиях. ‒ Кретов идёт медленно, чтобы до выхода перекинуться парой слов о делах. Всегда так делает, уже закрывая дверь, решает самые важные вопросы. ‒ Прилетит сам.

‒ А вы?

‒ Я вернусь из Испании, как только он будет здесь. На договоре должна стоять моя подпись ‒ ты помнишь, на всё остальное работает доверенность на твоё имя.

‒ Он надолго?

‒ Как всегда, ‒ лукаво улыбается. ‒ Настолько, чтобы решить дела и успеть насладиться рыжей госпожой, ‒ почти шепчет, играя бровями. О да, мы друг друга поняли, зная о специфических запросах Купера. ‒ Горничная из Зои дерьмовая, но, увы, уволить не получится… по известным нам с тобой причинам. Так что, как и раньше, поручай ей пару номеров и проверяй работу. Пусть девочка считает, что она востребована.

‒ Как всегда, ‒ согласно киваю, подтверждая негласные договорённости, заключённые ещё пару лет назад. ‒ Приятного отдыха и… лечения, ‒ кричу вслед.

‒ Пока. Скоро увидимся, ‒ усаживается на заднее сиденье, на секунду остановив пронзительный чёрный взгляд на мне. На дне плещутся пустота и обречённость, уголки губ опадают, и Марк Захарович медленно закрывает дверь автомобиля.

Он невероятно постарел за последнюю пару лет, и почему-то изменения становятся мне заметны только сейчас, когда я, стоя под весенним противным дождиком, провожаю взглядом чёрный Мерседес, который увозит Кретова в аэропорт.

Странное чувство потери распирает изнутри, тоскливо посасывая под ложечкой ‒ я его больше не увижу. Гоню противные мысли прочь, отмахиваясь, как от назойливых мух, но в глубине души понимаю, что больше не загляну в эти глаза, смотрящие на меня с теплотой и толикой отцовской любви. Ещё несколько минут стою перед входом в отель, пока автомобиль окончательно не скрывается из вида, и, отгоняя гадкие мысли, возвращаюсь, чтобы продолжить рабочий день.

‒ Лана. ‒ Знакомый голос окликает, а я не желаю поворачиваться, зная, что это брат. Ко мне на работу он может заявиться лишь при одном условии ‒ попросить денег.

‒ Миша, что ты здесь делаешь? ‒ готова к просьбе и к нравоучениям тоже.

‒ Сестричка, дай денег. ‒ Ожидаемо. ‒ Мы с ребятами в центр собрались, а я на мели.

‒ Ты всегда на мели, ‒ включаю старшую сестру. ‒ Найди работу, в конце концов. Тебе двадцать один, не стыдно клянчить у меня по рублю на развлечения и девушек?

‒ Началось, ‒ закатывает глаза, ‒ ты можешь просто дать денег и промолчать? Каждый раз одно и то же.

‒ Так будет до тех пор, пока ты не устроишься в жизни и, наконец, позволишь мне жить своей собственной.

‒ Да живи, я что, мешаю? ‒ фыркает, словно подросток, хотя этот подросток выше меня почти на голову и шире в плечах раза в три.

‒ Миш, я хочу, чтобы ты устроился, нашёл своё место, понимаешь? Ты не можешь всегда жить со мной и перекладывать свои проблемы на мои хрупкие плечи. Напоминаю, я женщина, которая не всегда способна решить их, а ты мне их подкидываешь с завидной регулярностью.