Амелия Борн - Валентин, который (не) попал

— А я не понимаю, как ты можешь оставаться настолько спокойной? — возмутилась мать.

— Я спокойна, потому что ничего не случилось. А лекарства обязательно помогут.

Поднявшись из-за стола, я зевнула и сообщила:

— Пойду попробую подремать. И тебе советую сделать то же самое.

— Какой тут сон? — ужаснулась мама. — Я буду сидеть возле внучки!

Спорить с ней по этому поводу было бессмысленно, поэтому я просто отправилась к себе, где устроилась в кресле и мгновенно провалилась в сон.

— Варя! Она снова горит! — донесся до меня голос, и спокойное сновидение мгновенно сменилось яркой картинкой.

Я металась по дому, а меня со всех сторон обступали языки пламени.

— Кто горит? Где пожар? — выдохнула я, просыпаясь, но не сразу понимая, где нахожусь и что вообще происходит.

— У Вали снова температура! — объявила мама таким голосом, словно случилось самое худшее.

— Высокая?

Я поднялась из кресла и направилась к Валюше. Обнаружила дочь читающей книгу, но безо всякого интереса. Скорее малышка делала это чтобы отвлечься, а не потому что ей того желалось.

— Тридцать семь и пять! — обличающе указала мать на градусник. — И мне ее не сбить. Ни обтираниями, ни твоими этими сиропами.

Я поставила термометр еще раз и через пару минут действительно убедилась, что температура присутствует.

— Позвони Сергею своему. Он же может найти нормального врача! — буквально возопила мать, и я нахмурилась.

— Он в командировке, я же говорила, — сообщила маме то, что она знала и так.

— И что? Из командировки нельзя позвонить кому следует?

Я сделала глубокий вдох, размышляя о сказанном. Конечно, здоровье ребенка было превыше всего, но и я не хотела показаться истеричкой, которая способна поднять на ноги половину города только потому, что у дочери несколько часов держится температура.

— Если к вечеру не собьем — позвоню, — решила я и легла рядом с Валюшей, чтобы почитать ей книжку.

— Сереж… тут такое дело, — сказала я через пару часов, когда все же позвонила будущему мужу. — У Вали температура. Никак не сбить.

Богатырев сразу же встревожился, а мне стало неудобно. Отрываю человека от важных дел…

— Высокая? Какие еще симптомы? Что-то болит? — начал он задавать вопросы, посыпавшиеся на меня как из рога изобилия.

Я с облегчением выдохнула. Пожалуй, из Сергея выйдет прекрасный отец, которым он непременно станет для Валюши.

— Невысокая, но Валя такая вялая. Больше вроде ничего такого. На боли не жаловалась.

— Я сейчас же звоню сыну, — сказал Богатырев, и это ввело меня в состояние ступора.

Кажется, если кем Валентин и был, то уж никак не врачом.

— Зачем? — задала я закономерный вопрос.

— Пусть свяжется с клиникой и приедет к вам.

Я снова не совсем поняла, какое отношение ко всему этому имеет сын Богатырева, но спорить не стала.

— Хорошо. Но мне совсем не хочется его напрягать… — начала я, на что Сергей меня перебил:

— Уж что-что, а напрячься ему никогда лишним не будет, — заверил меня Богатырев и прежде чем положить трубку, прибавил: — Я дам твой адрес Валентину. Жди его. Думаю, он приедет с врачом.

Отложив телефон в сторону после разговора, я осмотрела кухню невидящим взглядом, отмечая, что нужно поспешно прибраться. Сердце отчего-то предательски колотилось, как сумасшедшее, пришлось мысленно обругать себя за это.

Ну что происходит, в самом-то деле? Я всего лишь увижу сына Богатырева, который меня порядком раздражал! И который успевал вывести меня из себя одним лишь фактом нахождения рядом. И все же…

И все же сердце на него реагировало как-то ну очень странно.

Окончательно разозлившись, я принялась быстро хватать со стола несчастную посуду, чтобы сунуть ее в машинку. Никаких больше мыслей о сыне будущего мужа.

Хватит!

— У меня такое ощущение, что я здесь уже был, — заявил мне Валентин, когда врач ушел, предварительно тщательно осмотрев мою дочь.

Валюша, которой весьма понравился добродушный дядя Витя (так доктор просил себя называть), успокоилась и заснула. Мы же с «дядей Витей» перед его уходом уговорились, что если у Вали снова поднимется температура, он пришлет за нами машину, чтобы доставить дочь в клинику.

— Ты не мог здесь быть, — отрезала я, складывая руки на груди. — И что ты вообще делаешь? — наконец спросила я у Валентина, который с самого начала, стоило ему только переступить порог моего дома, начал… принюхиваться.

— Запах, — пространно пояснил Валентин.