Элль Джеймс - Таинственная незнакомка

Деклан снова прочел вслух:

«Посмотрите на символ, который олицетворяет силу и стабильность нашего отца‑основателя, и все откроется».

– А кого считают нашим отцом‑основателем? – спросила Джейн, прищурившись и глядя на обелиск.

– Джорджа Вашингтона, – ответила Чарли, подходя к Джейн. – По‑вашему, в записке имеется в виду монумент Вашингтона? – Она посмотрела на обелиск. – Не вижу в нем ничего, что открывалось бы.

– Может, подойти к нему? – предложил Дек‑лан.

– Лучше посмотреть в телескоп, – заметил Гас.

Так как Чарли стояла к телескопу ближе всех, она приложила глаз к видоискателю и посмотрела вперед.

– Ничего особенного не вижу, – пробормотала она.

Вдруг послышался шорох. Джейн вскинула голову. Опустились светозащитные жалюзи, закрывшие панорамные окна.

– Какого дьявола? – вскричал Гас. – Кто‑то нажал выключатель?

– Я не нажимал, – отозвался Деклан.

– Я тоже. – Мак поднял руки вверх.

– Но ведь кто‑то же их опустил. – Чарли попятилась от телескопа.

Послышался щелчок, а за ним скрежет. Круто развернувшись, Джейн увидела, как отъезжает в сторону огромный кусок деревянной панели. За ней открылись несколько компьютерных мониторов. Тот, что находился в центре, вдруг ожил, и на нем появилось изображение Джона Халверсона.

Джейн и Чарли дружно ахнули.

– Мне знакомо это лицо, – прошептала Джейн.

Джон Халверсон грустно улыбнулся.

«Привет, Чарли! Если ты читаешь это послание, меня, должно быть, уже нет в живых».

Чарли прижала руку к груди; ее глаза наполнились слезами.

– Ах, Джон!

«Я оснастил телескоп оптическим сканером, который распознает только твои глаза. Все меры предосторожности в своем кабинете я принял не без причины. Я слишком поздно понял: мои действия могут пагубно отразиться на тебе. Надо было обо всем тебе рассказать заранее и подготовить к моей возможной кончине».

Пока Джон говорил, Гас схватил из‑за стола председательское кресло и подвинул его к Чарли. Она не шелохнулась, пока Гас не тронул ее за плечо и не уговорил сесть. Чарли села в кресло и тяжело вздохнула.

«Впервые я наткнулся на синдикат „Троица“, когда работал над особым проектом совместно с ЦРУ. Прости меня, дорогая. Я знал, ты не захочешь, чтобы я участвовал в чем‑то опасном, но я не мог оставаться в стороне в то время, как некая организация похищает детей и подростков и делает из них машины для убийства. Цель организации – расшатать политическую обстановку в мире. Я знаю, как ты хотела детей, у нас их нет. Но я понимал, что ты захочешь помочь детям, таким, как Кейт Сандерс».

Лицо Джона исчезло, и на мониторе появилось изображение девочки. У нее были длинные черные шелковистые волосы и темно‑карие глаза.

Гас подошел ближе.

– Неужели это…

– Это Джейн! – воскликнул Деклан.

Гас переводил взгляд с фото на Джейн и обратно. Джон продолжил:

«Родители Кейт погибли в авиакатастрофе. Поскольку других родственников, которые могли ее взять, у нее не было, ее передали в приемную семью. Через несколько дней после этого она пропала. Фонд розыска пропавших детей разместил ее фото на молочных пакетах, на плакатах, о ней говорили в новостях. Ее так и не нашли. А потом я стал свидетелем убийства некоего саудовского принца, который только что изнасиловал юную девушку в дешевом нью‑йоркском притоне… Его убийство организовала „Троица“».

Джейн все вспомнила. Все. Ужас, когда она узнала, что потеряла родителей, ежедневные избиения во время тренировок в лагере «Троицы». И тот день, когда она познакомилась с Джоном Халверсоном. Он не хотел, чтобы «Троица» и дальше превращала детей в чудовищ.

Таким чудовищем была и она. Сильная рука обняла ее за талию.

Она повернулась к Гасу. Он не произнес ни слова, только обнимал ее.

«Теперь, когда меня больше нет, – снова послышался голос Джона, – тебе придется принять решение».

Чарли снова всхлипнула.

«Я не хотел, чтобы ты участвовала в выслеживании инструкторов и главарей „Троицы“. Это опасно. Тебе придется выбирать, как поступить: уничтожить сведения, которые я собрал, или передать их в ФБР или ЦРУ. Пусть они продолжат то, что начал я. Я не хотел, чтобы тебя коснулись последствия того, чем занимался я. Прости, что оставил тебя одну. Знаю, как ты не любила, когда я уезжал. И все же знай: я люблю тебя всем сердцем».

Запись закончилась; монитор потемнел.

– Когда скончался Джон? – спросила Джейн.

– Четыре месяца назад, – ответила Чарли надтреснутым голосом.