Нина Сингх - Стань моим мужем!

Вито вздрогнул. Слова Лео почти полностью совпадали со словами Майи.

- Ты заходишь слишком далеко, Лео.

Но Лео и не думал отступать.

- Я был первым, кто увидел тебя после того трагического звонка. Я видел, как ты коришь себя, хотя у тебя не было для этого причин.

Напоминание о той ночи смягчило гнев Вито на Лео. Он не знал, что он сделал бы, если бы его кузен не появился и не утешил его.

- И что ты хочешь, чтобы я сделал, Лео?

- Перестань наказывать себя. Твое упрямство истощает твою страсть, - заявил Лео. - И твою творческую энергию. Ты ничего не создал за эти три года. Это разрушает тебя изнутри.

В том, что касается творчества, Лео ошибался, размышлял сейчас Вито, думая о той картине, что стояла в его студии. Картина, которую он накрыл прозрачной тканью и на которую был не в силах смотреть сейчас.

- Я не могу включить или выключить это, Лео.

- Конечно нет. Но за последнюю неделю ты должен был убедиться, что можешь постепенно преодолеть свое горе. То, каким ты был с Майей, напомнило мне тебя прежнего.

- Я не создан для отношений, Лео. Я узнал это на собственном горьком опыте. Я не могу подвергнуть риску еще одну женщину, которая может заплатить слишком высокую цену за то, что любит меня.

- Каждый платит свою цену за любовь, Вито. И ты не исключение.

- Тем не менее я не могу дать такой женщине, как Майя, того, что она заслуживает.

Мучительная боль исказила лицо Вито. Он вспомнил, как набросился на нее в своей студии. Нет, он недостоин ее любви. И не в состоянии дать ей все то, что она заслуживает.

Он с отвращением бросил газету на стол.

- Какой смысл об этом говорить? Майя уехала. Сейчас она во Флоренции. А потом отправится дальше.

Лео нахмурился.

- До Флоренции меньше одного дня пути. И еще довольно рано, - заметил он, взглянув на часы.

Вито медленно покачал головой.

- Боюсь, что уже слишком поздно. Я сказал кое-что, что причинило ей боль. И она вряд ли простит меня теперь.

- Не надо решать за нее, кузен. И никогда не поздно.

- Боюсь, что вы опоздали, синьор Рамери. Вы немного разминулись с синьориной Тэлбот.

Вито разразился проклятиями, а затем, извинившись перед портье, вышел из отеля на залитую солнцем площадь Флоренции.

Должно быть, Майя изменила свои планы и уехала из Флоренции несколькими днями раньше. Пока она не вернется в Бостон, Вито не сможет определить, где она находится.

Ему ничего не оставалось, кроме как вернуться назад, в Венецию.

Одному.

Тетя ждала ее у выхода одного из терминалов международного аэропорта Бостона. У Майи на глаза навернулись слезы, когда она ее увидела.

- Тетя Телли, что ты здесь делаешь? Я арендовала машину.

- Я отменила заказ, дорогая, - тепло улыбнулась ей тетя. - Ты же знаешь, что могла попросить любого из нас отвезти тебя домой. Зачем арендовать машину?

- Я не хотела быть обузой.

Тетя взяла ее под локоть и повела к выходу.

- Может быть, нам пора поговорить об этом?

- О чем?

- Что ты считаешь, что можешь быть обузой для кого-то из нас.

Ох! Майя догадывалась, откуда это пришло. В телефонном разговоре с кузинами она сказала им также все то, что говорил ей Вито. Наверное, это Зельда и Лекси передали все это тете.

- В тот день я была так расстроена, тетя Телли, что наговорила лишнего, - начала Майя, - мне не следовало высказывать все это Зельде и Лекси. Я бы не хотела, чтобы они тебя обременяли…

Тетя вздохнула:

- Ну вот, ты опять говоришь это слово.

-Ой.

- Но это правда?

Майя хотела начать отрицать это. Но резкие слова Вито эхом отозвались у нее в голове. Как она могла отрицать то, что выбрала специальность, руководствуясь желанием помочь дяде? А стала бы она встречаться с Мэттом, если бы он не понравился приемной семье?

Честно сказать, Майя и сама уже не знала, как ответить на этот вопрос. Во многих отношениях она ощущала себя лишней в этой успешной семье, считала себя чем-то вроде досадного обременения. Подсознательно она почти всю свою жизнь старалась сделать так, чтобы они никогда не тяготились этим бременем.

- Я не знаю, - наконец честно ответила она.

Майе захотелось пнуть себя, когда она увидела выражение огорчения на лице тети.

- О, Майя, - тетя нежно обхватила ладонями ее лицо, - моя дорогая, милая девочка. Я никогда не прощу себя за то, что нечасто уверяла тебя в том, что ты любимый и желанный ребенок. Мы с твоим дядей полюбили тебя с самого рождения.

На этот раз Майя не смогла сдержать слез.