Дженни Лукас - Такое простое счастье

Какие у него теплые руки… Стоя рядом с ним, Летти не чувствовала холодного снега.

– Если ты до сих пор хочешь развестись со мной, то адвокат тебе не нужен. – Подбородок у него напрягся. – Он сунул руку в карман рубашки и вынул сложенный лист бумаги. – Вот.

Развернув лист, Летти окаменела. Она читала то, что там написано, а слова прыгали перед глазами.

– Что это?

– Все. Фэрхоулм. Самолеты. Акции, облигации, банковские счета. Все это переведено на твое имя. Все, что у меня есть.

Она от изумления открыла рот, потом покачала головой:

– Ты же знаешь, что деньги для меня ничего не значат.

– Да, знаю. Но что они значат для меня, тебе известно. Я предлагаю тебе не только мое состояние, Летти. Я предлагаю тебе всю мою жизнь. – Он прижал ее руку к своей щеке и прошептал: – Я предлагаю тебе мое сердце.

Тут Летти поняла, что плачет.

– Я люблю тебя, Летисия Спенсер Кириллос, – хрипло произнес он. – Я знаю, что потерял свою любовь, твое доверие. Если у меня уйдет сто лет, чтобы…

– Перестань. – Она стукнула его в грудь, и бумага упала на снег.

– Летти…

– Я этого не хочу. – Она прикоснулась ладонью к его шершавой, небритой щеке, а другой рукой обняла за плечи. – Я просто хочу тебя, Дариус.

Его темные глаза засветились счастьем.

– Я тебя не заслуживаю.

– Я сама не образец совершенства.

Он немедленно возразил, стал доказывать, что она идеальна во всех отношениях.

Летти улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала Дариуса, шепча:

– Мы можем любить друг друга, несмотря на недостатки.

Они целовались и обнимались в заснеженном саду, словно давали клятву в том, что все грядущие дни, какими бы они ни были, солнечными или сумрачными, будут дарить им радость и научат прощать.

Говард Спенсер умер в январе, окруженный семьей, с улыбкой на исхудавшем лице, не дожив до весны, которая пришла в Фэрхоулм рано.

Дариус легкой походкой вошел в дом с букетом цветов. Завтра ожидали других членов семьи Кириллос. Дариус послал на Гераклиос личный самолет для Иоанны и кузенов. Двоюродная бабушка очень хотела увидеть внучатого племянника и поборола страх перед полетом.

Дариус радовался тому, что его многочисленная семья скоро будет в Фэрхоулме. Места хватит всем.

Все его внимание было направлено на Летти и сына. Теперь Дариус осознал, что не деньги делают мужчину. Мужчину делает то, что он сам делает со своей жизнью.

В доме царила любовь. Любовь – это все. А Летти – центр мироздания Дариуса.

– Летти! – позвал он.

– Она устроила пикник на лужайке, мистер Кириллос! – крикнула из кухни экономка.

Отложив сумку с ноутбуком, Дариус вышел из дома, миновал сад, где на солнце уже распускались тюльпаны и нарциссы. Он прошел по дорожке среди травы и остановился на золотисто-зеленой лужайке, где учил танцевать жену. И где она научила его мечтать.

Над головой ярко-голубое небо, вдалеке – океан. Он увидел Летти. С улыбкой на лице – таком прекрасном – она танцует с сыном на руках и поет ему греческую песенку, а ребенок радостно визжит. На расстеленном одеяле корзинка для пикника, резиновые игрушки – у сына режутся зубки – и знакомая потрепанная книжка про кролика.

Летти танцует. Летти поет.

Летти – это любовь.

Чем он заслужил такое счастье?

И Дариус побежал к жене и сыну.

Порт-кошер – въездная арка для автомобиля. ( Здесь и далее примеч. пер. )

Любовь моя ( греч .).

Мать ( греч .).

Севернее Девяносто шестой улицы (улица миллионеров) Парк-авеню превращается в район нищеты.

Да, тетя Иоанна ( греч. ).

Рецина – греческое смоляное белое вино.

Бабушка ( греч .).

Узо – греческая водка.