Катрина Кадмор: Гостья на собственной свадьбе

– А теперь скажите: это у вас такая привычка – врываться в чужие дома и спать в чужих постелях?

Надо было испугаться, но Эмма Фокс ощущала лишь гнев и возмущение. Она никому больше не позволит командовать собой! Хватит с нее ложных обвинений! Больше никто не смеет приказывать ей, что делать!

Эмма попыталась разжать пальцы, крепко вцепившиеся в ее руку.

– Что за чушь вы несете? Я не вламывалась в чужой дом. Меня в это палаццо пригласил погостить его владелец!

Мужчина отступил на шаг, но хватка его лишь стала крепче. Только сейчас Эмма смогла рассмотреть его лицо, и сердце пропустило удар. Ну почему этот противный тип оказался таким красавчиком? Лучше бы в его внешности обнаружилась парочка изъянов. Например, косоглазие. А вместо этого он сногсшибательно, до умопомрачения неотразим, отчего сразу куда-то испарилось все самообладание.

В золотисто-карих глазах вспыхнуло нетерпение человека, привыкшего добиваться своего.

– Синьорина, это невозможно, потому что это я – владелец палаццо «Ка-Дивина». Это моя собственность!

Отпустив руку Эммы, он подошел к двери, захлопнул ее и, повернувшись, скрестил на груди руки.

– А теперь скажите мне правду, пока я не вызвал полицию.

Только не полицейские! В животе все сжалось. Вчера Эмма уже провела кошмарное утро в полицейской камере. Она не сможет снова пройти через это: сначала недоверчивые взгляды, а затем неприкрытая жалость, когда выяснилось, что предполагаемая преступница сама стала жертвой обмана.

По спине от страха пробежали мурашки. Эмма задрожала. Ей, одетой лишь в ночную сорочку, захотелось прикрыться, убежать от бесцеремонно разглядывающего ее мужчины, одетого в безупречный темно-синий костюм и бордовый галстук. На мгновение показалось, что она уже встречала этого человека. Но где? Почему он кажется таким знакомым?

Чтобы увеличить расстояние между ними, Эмма шагнула к кровати и торопливо пояснила:

– Я говорю правду. Но откуда мне знать, кто вы? Может, вы сами – грабитель, проникший в палаццо?

– И разбудил вас специально, чтобы попрепираться? Воры так себя не ведут.

– Нет, но…

– В прикроватной тумбочке вы найдете запонки с моими инициалами – «М. В.».

Эмма дрожащей рукой выдвинула ящик и увидела рядом с несколькими часами, на вид ужасно дорогими, целый ряд коробочек с серебряными, золотыми и платиновыми запонками. На всех была одна и та же монограмма «М. В.».

– Я не понимаю… – забормотала Эмма. – Я была в кафе, и та леди… Синьора…

В памяти зиял черный провал. Перед глазами встал недоверчиво хмурящийся полицейский. Эмма попыталась прогнать этот образ. Надо сосредоточиться. Как же звали ее спасительницу?

– Ее имя… Синьора Ве… Виери… Да, так ее звали – синьора Виери.

Незнакомец, сердито сжав и без того тонкие губы, подошел к Эмме с таким видом, словно готов убить первого, кто попадется ему под руку.

– Как выглядела эта синьора Виери?

При этих словах, произнесенных угрожающим тоном, Эмма вспомнила о данной себе клятве больше ни перед кем не раболепствовать. Расправив плечи, она смело посмотрела в лицо собеседнику. Кажется, это была плохая идея, потому что Эмма мгновенно затерялась во взгляде этих золотисто-карих миндалевидных глаз и позабыла, что хотела сказать. Сердце забилось в груди, словно птица.

– Долго я буду ждать ответ? – раздраженно бросил незнакомец.

«Соберись», – приказала себе Эмма, откинула голову и сжала кулаки, готовая к борьбе.

– Понятия не имею, что происходит, но, что бы вы там себе ни думали, я не совершила ничего предосудительного. Синьора Виери предложила мне погостить у нее, а я, с самыми честными намерениями, приняла это предложение.

– Опишите эту женщину. Или вы ее просто выдумали? Наверное, с полицейскими вы будете более искренней.

Снова охваченная ужасом, Эмма залепетала:

– Ну, на вид ей слегка за пятьдесят… Она энергичная, добрая, участливая… Полная жизни… У нее коротко стриженные каштановые волосы. А еще у нее очаровательный маленький песик по кличке Элмо…

Собеседник громко выдохнул и отошел от Эммы к камину, отделанному мрамором. В огромном зеркале, висящем над каминной полкой, отразились напряженные плечи и густые каштановые волосы этого странного мужчины.

– Вы встретили мою бабушку.

– Вашу бабушку?! Да, она говорила, что в этом палаццо живет ее внук. Но я думала, он еще подросток.

– Бабуле шестьдесят семь, и она жалеет всех бездомных: и людей, и животных, хотя двуногую бродяжку она привела сюда впервые.