Шантель Шоу: Мне без тебя не жить

The Secret He Must Claim

© 2017 by Chantelle Shaw

«Мне без тебя не жить»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Комната кружилась, а яркие вспышки света складывались в цветные узоры, как в калейдоскопе. Элин моргнула и поняла, что стоит в гостиной и смотрит на люстру, хрустальные подвески которой переливались, словно бриллианты.

– Принести тебе еще выпить? – спросил кто-то, перекрикивая громкую музыку. Элин казалось, что она покинула свое тело и смотрит на него сверху вниз. Она попыталась сосредоточиться на парне, который обращался к ней, и с трудом узнала одного из друзей Вирджинии, тусовавшегося вместе с ними в ночном клубе. Элин не знала половины людей, которые приехали к ней в Кенсингтон, чтобы продолжить праздновать день ее рождения.

– Ты не должна оставаться сегодня одна, – настояла Вирджиния, когда клуб, в котором они собирались отрываться до утра, закрылся раньше обычного. – Ты будешь грустить и вспоминать свою мать. Я скажу всем, что вечеринка продолжится у тебя дома.

Элин не стала возражать.

Неделю назад она предупредила Ральфа, своего приемного отца, что отпразднует день рождения с друзьями в Шотландии, но из-за тумана ее рейс отменили. Любимый брат, которого она больше всего хотела видеть на своем празднике, приехать не смог, потому что отправился в командировку в Японию по делам «Сандерсон-банка». Джарек сказал, что поездку отменить никак нельзя, но Элин показалось, что брат просто избегал ее, потому что винил себя в гибели их матери.

– Элин?

Она рассеянно посмотрела на парня. Том – кажется, его звали именно так. Он стоял слишком близко и буквально пожирал Элин глазами, отчего она пожалела о том, что надела платье с таким глубоким вырезом. Все из-за Вирджинии. Именно подруга убедила ее купить этот наряд из шифона и шелка алого цвета с лямочками такими тоненькими, что под него нельзя было надеть бюстгальтер.

Том забрал у нее пустой бокал.

– Повторить?

– Лучше не надо. Мне кажется, я и так выпила слишком много. – Наверное, она чувствовала себя так странно, потому что была пьяна. Хотя обычно от алкоголя ей хотелось спать, но сегодня она пребывала в эйфории и ее переполняла энергия. Горечь, снедавшая ее на протяжении последних месяцев, куда-то исчезла, словно ее и не бывало. Может, Элин стоило напиться и забыться, как слишком часто в последнее время поступал ее брат. Ей отчаянно хотелось хотя бы на пару часов стереть из памяти тот момент, когда она увидела мать, неподвижно лежавшую на полу.

– Что за коктейль ты приносил мне в последний раз? У него был необычный вкус, не похожий на «Манхэттен».

– Наверное, я переборщил с ангостурой. – Том как-то странно посмотрел на Элин, а потом приобнял ее за талию, и она сдержалась, чтобы не поежиться, когда ощутила щекой его горячее дыхание. Многие женщины сочли бы его красавчиком, но было в нем что-то отталкивающее, и Элин буквально застыла, услышав его предложение.

– Малышка, давай уединимся где-нибудь, – шепнул он ей на ухо.

– Знаешь, я все-таки выпью чего-нибудь, – быстро сказала Элин. – Кажется, меня начинает мучить жажда. – Она говорила правду. Ей очень хотелось пить, а ее сердце буквально выскакивало из груди. Элин проследила глазами за Томом, который скрылся в толпе, и быстро вышла из комнаты.

В холле кто-то сворачивал ковер, расчищая место для танцпола. Здесь музыка играла еще громче, чем в гостиной, и Элин казалось, что она пронизывает ее тело насквозь. Ее схватили за руку и потащили танцевать. Устоять перед ритмичной мелодией было просто невозможно, и Элин откинула волосы назад и начала танцевать так, как не танцевала никогда в жизни. Ее грудь теснил смех, и она выпустила его на волю, чувствуя себя раскрепощенной и радостной, потому что успела забыть, что значит смеяться.

На протяжении последних месяцев она только и делала, что таскалась за братом по ночным клубам, не давая ему напиваться. Элин решила принять огонь на себя и отвлекала внимание журналистов от Джарека, который после смерти матери буквально с катушек слетел. Она стала завсегдатаем вечеринок и старалась сделать так, чтобы не брата, а ее фотографировали вываливающейся под утро из очередного клуба.

Бульварная пресса окрестила ее заядлой тусовщицей и избалованной светской львицей. Некоторые журналисты обвиняли ее в том, что она навлекла позор на доброе имя лорда Сандерсона и опорочила память его покойной жены. Элин не сильно переживала по этому поводу, лишь бы только они не смешивали с грязью имя ее брата, чтобы не вызвать еще большее недовольство со стороны Ральфа.