Мария Павлова - Караоке вдвоем - Хмельная страсть

— Машка, что это вы смылись? Тут такое… тут такое было… — донесся до слуха Павла баритон Геннадия. Маша оторопело таращила сонные глаза.

Павел вздрогнул и стал прислушиваться. Встал с постели, зачем-то включил верхний свет и заходил по комнате, каждый раз тупо притормаживая перед закрытыми балконными дверями. Маша, так ничего и не сказав, положила трубку.

— Что у тебя с этим… Геной? — мрачно поинтересовался Павел, продолжая свою размеренную ходьбу.

«Ну чистый лев в клетке», — подумалось Маше. Сон слетел с нее, будто его и не было.

— Что у тебя… — Павел запнулся, подыскивая нужное слово, и, не найдя, продолжил: — …м-может быть с этим… с-с этим… ловеласом?! С этим… в-водолазом, черт побери!

Обида и недоумение вскипели в Машиной взбудораженной душе. С какой стати Мила звонит к ним ночью? Она не давала ей номер! И почему она вообще занималась этим праздником?

— А… у тебя? Что у тебя… с Милой? — непроизвольно вырвалось у нее. — С этой… хохлушкой американской!

— Тю-ю-ю на тебя! Маша! — опешил Павел от такого поворота, в смятении чувств переходя на южный говор. — Скажи еще — с Моникой Левински!

— Вспомнил! Эту штучку уже давно забыли! Даже на страницах «желтой прессы».

— Ага, недолго мучилась старушка в поповских опытных руках! — Мысли Павла не желали сворачивать с выбранного направления.

— Какая еще старушка? Ты на что намекаешь?! В каких еще руках? И при чем здесь… — растерялась Маша. — Давай не будем затрагивать вопросы религии. — Она вдруг подобралась, и лицо ее стало незнакомо колким. — Я бы попросила вас, господа! — Нырнув в аудиторскую тональность, она окончательно вернула себе уверенность.

— Леди, вы перепутали мужа в ЕДИНСТВЕННОМ числе с многочисленными поклонниками, — не упустил своего Павел. — И еще… и еще… — Он снова запнулся. — И вообще!!! — закончил он свою обличительную речь, для пущей убедительности хлопнув ладонью по столу. — Спать! — в сердцах подвел итог дискуссии Павел и ткнул пальцем в кнопку выключателя.

Утром, едва они встали и привели себя в порядок — в напряженном молчании, без привычных шуточек и милых реплик, наполненных смыслом только для них двоих, — в дверь позвонили. Павел поспешил открыть. В номер ввалился Толик, за ним Симона и розовощекий Парамон.

— Ну что прищурились? — раздался тонкий торжествующий электронный голосок.

— Га-га-га… — добавил жару Толик, не сдерживая рвущейся из него радости. В каждой руке он держал по бутылке «Дома Периньон», а из его нагрудного кармана наподобие авторучки торчала полулитровая бутылка перье.

— Не ждали? — понижая громкость, полуутвердительно поинтересовался Толик, хрустнув плетеным креслом, попавшимся ему на пути.

— Толик, — почему-то шепотом спросила Симона, — ты мог бы потише?

В углу прихожей замигал красный огонек кондиционера, потом вспыхнул и погас свет.

— Ну что, задохлики, продолжим? — пискнул игрушечный герой в руках Парамона.

— Господи! — рассмеялась Маша. — Что за чудная игрушка! — Она тряхнула головой и поправила волосы, открывая розовенькие мочки ушей.

— Маша… — обратил внимание Павел, — а где твои серьги?

Маша на мгновение замялась, но тут же нашлась:

— Наверное, потеряла где-нибудь, в пылу бракосочетания…

Симона торопливо пихнула Толика, тот мигом свернул «Периньону» золотистую головку и наполнил стаканы пузырящейся жидкостью.

— Россияне! — торжественно начал Толик, поднимая стакан арабского хрусталя к самому потолку. — Давайте выпьем за нас, — он вывел на середину номера пунцовую Симону, — за нашу новую семью!

— Гуляй, рванина! — поддержал сказанное вездесущий писклявый голосок. — Тыща баксов не деньги!

— Не грусти, серьги, Паша, новые купишь, — пробасил Толик после первого тоста. — Ну, давай еще по одной! Чтобы жить — не тужить. — Он чокнулся с Машей и лихо вылил в рот благородную шипучку, не задев хрусталем зубов. — Мы вот решили по вашему примеру. Что тянуть-то? Дурной пример… то есть… — Его глаза стали испуганными, и все не смогли удержаться от смеха, глядя на его растерянную физиономию и веселясь над случайным каламбуром.

Как ни странно, но именно эта обмолвка заставила Машу с Павлом переглянуться.

— Ну вот, Толик с Симоной тоже поженились! — по-доброму констатировал Павел, глядя на жену и напирая на слово «тоже».

— Здорово! — Маша бросилась к нему, обняла и начала осыпать поцелуями его лицо.

— Машка, ты чего?! — удивленно спросил Павел.