Майя Блейк: Прекрасная натурщица

Не успела она ответить, как он направился к столику, где сидела рыжеволосая красотка, даря ей такую улыбку, ради которой немало женщин хотели бы покончить с собой.

– Я сказал, сядь, – настаивал Рамон.

Помня слова Луиса, она медленно опустилась на стул.

– Я не понимаю, зачем я тебе. Мне больше нечего тебе сказать.

Его взгляд уже не был холодным.

– По-моему, мы договорились, что я что-то тебе должен.

– Извинение. Тебе так трудно об этом говорить?

Он пожал плечами и открыл рот, когда в пабе послышался громкий и хриплый смех подвыпивших посетителей.

С отвращением скривившись, он встал.

– Я предлагаю поговорить в другом месте.

Несмотря на его властный тон, Зуки встала, но решила сбежать, как только они выйдут на улицу. Сегодняшний Рамон Акоста пробудил ее самые головокружительные мечты. Она знала безжалостного человека, о котором писали финансовые газеты и на которого жаловался Луис. Она также видела, что Рамон умеет страдать из-за своей неудавшейся помолвки.

Он не забыл, что случилось между ним и Светланой. Даже сейчас она чувствовала, что Рамон вибрирует от ярости.

Возможность узнать характер Рамона стала для Зуки своевременным напоминанием. Опыт общения с мужчинами, включая ее собственного отца, заставлял ее относиться к ним с большим недоверием. До сих пор Луис был единственным мужчиной, которому она доверяла. Она считала, что он был исключением из правил, несмотря на горькие предупреждения ее матери о мужчинах, данные ей полгода назад.

Стивен сильно обидел Зуки. Оказалось, что он встречается одновременно с ней и с другой женщиной. И она по-прежнему твердила себе, что не желает, чтобы подобное повторилось между ней и Рамоном.

Выйдя из паба на октябрьский воздух, она глубоко вздохнула. И зашагала прочь.

Сильная рука схватила ее за локоть, едва она сделала три шага.

– Куда ты собралась? – Рамон вздохнул.

Она попятилась, борясь с безумными ощущениями, охватившими ее от его близости. Он отслеживал каждое ее движение свирепым взглядом.

Она посмотрела на него в упор:

– Уже поздно.

– Я знаю, который час, – пробормотал он, подходя к ней ближе.

Она чувствовала, как слабеет.

– Мне надо идти.

Он сделал еще один шаг к ней. Она прижалась спиной к стене паба, а он уперся руками по обе стороны от ее головы.

– Да, возможно, тебе надо идти. Но ты не хочешь.

Она покачала головой, отчаянно призывая на помощь здравый смысл:

– Хочу.

Он наклонился к ней, и она увидела в его глазах золотистые искорки. От него пахло шампанским.

– Ты не можешь уйти, – сказал он. – Я еще не извинился.

– Значит, ты признаешь, что обидел меня?

Он посмотрел на ее губы. В его глазах вспыхнула страсть.

– Да, но я не собираюсь извиняться здесь.

Она делано хохотнула:

– Ты знаешь, сколько мне сегодня исполнилось. Я не ребенок.

Он коснулся рукой ее щеки.

– Я могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать, прямо здесь, и ты уйдешь. Но ты можешь разрешить мне отвезти тебя домой, поскольку я дал обещание Луису, и я там принесу тебе свои извинения. Неужели ты хочешь, чтобы твой друг волновался?

Она покачала головой, стараясь не погружаться в чувственный туман при звуке его хриплого голоса и от его страстного прикосновения.

– Я большая девочка. Луис меня поймет. Ничего, кроме извинений, мне от тебя не нужно, – настаивала она.

– Ты хочешь большего. Ты жаждешь запретного, правда, Зуки?

Она открыла рот, но не произнесла ни слова.

Рамон оттолкнулся от стены, сделал несколько шагов назад и заметил разочарование на лице Зуки.

Она чувствовала, что не устоит перед искушением. Она не осознавала, что идет за Рамоном к краю тротуара, пока перед ними не остановился блестящий черный лимузин. Не сводя взгляда с Зуки, Рамон открыл ей дверцу машины.

– Ты сядешь в машину, и я отвезу тебя домой, Зуки. То, что произойдет дальше, будет зависеть от тебя. Только от тебя.

Зуки нутром чуяла, что обречена, как только пробормотала слова согласия.

Она знала, что не будет возврата назад, как только она позволит Рамону усадить ее в машину. Он уселся на мягкое кожаное сиденье рядом с ней и закрыл дверцу.

– Адрес? – хрипло спросил он.

– Уинстон-стрит, сто шестьдесят семь, Воксхолл.

Рамон передал информацию водителю и поджал губы.

– Между твоим домом и домом Луиса в Мейфэре две дюжины пабов. Зачем ты поехала в загородный паб? – спросил он, бросив раздраженный взгляд на паб на тихой улице посреди Уотфорда.