Майя Блейк - Прекрасная натурщица

К тому времени, когда она надела платье, решение уже созрело в ее мозгу.

Рамон работал на своем ноутбуке, когда Зуки вошла в главную каюту. Увидев ее, он вскочил на ноги и испытующе всмотрелся в ее глаза.

– Я думал, ты еще отдохнешь, – сказал он.

– Ты просил меня выйти за тебя замуж на высоте тридцать семь тысяч футов. Об отдыхе не может быть и речи, – полушутя ответила она.

Он не рассмеялся и сильнее насторожился.

– Я полагаю, ты ждешь от меня извинений за то, что я нарушил твой сон? – хрипло спросил он вполголоса. Его голос дрожал от непонятных ей эмоций. Она слабо улыбнулась. – Я жду твоего ответа, Зуки.

Она посмотрела в его сильное, слишком красивое, привлекательное и волевое лицо. Ее сердце замерло. Она облизнула пересохшие губы и глубоко вдохнула.

– Да, я выйду за тебя замуж, Рамон.

Он резко вдохнул и на секунду крепко обнял Зуки, а потом кивнул и опустил голову.

Зуки замерла, ожидая его поцелуя. Но он только прикоснулся лбом к ее лбу и сказал:

– Мы добьемся успеха. Я тебе обещаю.

Зуки подумала, что успеха они не добьются.

Потому что Рамон не любит ее. Но она решила позволить себе понежиться в иллюзиях.

Отель Акоста в Мадриде располагался в многовековом здании. Это был дворец эпохи Ренессанса, занимающий целый квартал на Плас-де-лас-Кортесе.

Стены огромного лобби с мраморным полом были украшены произведениями древнего и современного искусства. На видных местах были установлены скульптуры работы Рамона Акоста.

Помощник Рамона сообщил Зуки, что его босс предпочитает останавливаться в частных апартаментах своих отелей, а не в собственных домах по всему миру. Занимающий почти четверть ширины отеля, номер мог легко вместить четыре семьи.

Когда горничная и личный дворецкий распаковали их вещи, Зуки вышла на террасу на крыше, чтобы насладиться вечерним ветерком и полюбоваться видами Фуэнте-де-Нептуно.

Рамон, переговорив по телефону, пришел к ней через десять минут. Он уперся сильными руками в перила по обе стороны от Зуки. Когда он поцеловал ее в макушку, у Зуки потеплело на душе.

– Мы можем принять душ и поужинать в ресторане или поплавать в бассейне и поужинать в номере.

– Хм, я выбираю вариант номер два, – сказала она. – Я до сих пор не пришла в себя после смены часовых поясов.

– Договорились. Я все устрою. А пока тебе надо принять еще одно решение.

С загадочным выражением лица он взял ее за руку и повел обратно в номер. Двое мужчин ждали в гостиной. Один из них был явно телохранителем. Другой был меньше его вполовину; он держал в руке длинный портфель, прикрепленный к запястью с помощью наручника.

Рамон кратко поговорил с ними по-испански и указал на большой журнальный столик в центре комнаты. Все еще держа Зуки за руку, он повел ее к дивану и усадил на него.

Перед ней поставили портфель и открыли его. Она приложила все силы, чтобы не перестать дышать.

Перед ней были самые изысканные бриллианты, которые она когда-либо видела.

– Не надо их разглядывать, – сухо заметил Рамон. – Ты должна выбрать один из них.

Она одарила его сердитым взглядом:

– Это все, что мне надо сделать?

– Да. Или выбери несколько камней, а позже решишь, какой из них лучше.

– Я не могу этого сделать!

Он выдержал ее возмущенный взгляд.

– Ты можешь сделать все, что захочешь, Зуки, – сказал он.

Она сглотнула. Она выходит замуж за Рамона Акоста. За одного из самых завидных мужчин в мире. Как только она станет его женой, она будет принадлежать к высшему свету.

Сглотнув еще раз, чтобы успокоиться, она посмотрела на драгоценные камни на черном бархатном подносе. Она выбрала довольно простое кольцо с овальным бриллиантом в четыре карата в окружении более мелких алмазов.

Рамон кивнул, и ювелир снял мерку с пальца Зуки. Потом он положил в футляр выбранное ею кольцо и молча вышел из комнаты в сопровождении охранника. Эта бесшумная сделка казалась Зуки нереальной.

Вероятно ей придется привыкать к новым условиям жизни. Она размышляла об этом, надевая кремово-черное полосатое бикини.

Когда она пришла, Рамон уже был в бассейне. Он наблюдал за ее приближением, сверкая глазами, пока она шла к шезлонгу рядом с ним. Вдохнув, она сняла с себя черную шелковую тунику. Резко сев, он притянул Зуки к себе, а потом усадил ее между своих ног.

– Красавица моя. – Он наклонился и с нежностью поцеловал ее в живот. Зуки едва сдержала слезы. Он продолжал ее целовать. Понимая, что сейчас расплачется, она встала и отвернулась от Рамона, делая вид, будто расстилает тунику на шезлонге.