Надежда Опрышко - Избранница фортуны

Игорь усмехнулся — тонкое чувство юмора и опасное. Раскрыв сообщение, он прочитал лаконичную запись:

Казанский вокзал. Ячейка 37. Код — 1723.

Он посмотрел на обратный адрес. «А» — Анастасия. Сдалась и решила таким образом вернуть ему его «белое золото»? Ради Бога! Если ей так неприятен его вид, он вполне довольствуется этим сообщением. Стоило только припугнуть, как следует надавить на наивную девочку и не прошло, что называется, полгода, как он смог вернуть свои деньги. На всякий случай он удалил сообщение — хранить послание с таким опасным названием верх безрассудства — и отправился на Казанский вокзал.

Стас остался доволен своим планом. Это и вправду был великолепный замысел, и он бы чувствовал себя вполне счастливым, если бы не желание Насти исчезнуть из его жизни. Он понимал, чем вызван этот побег, — боязнью и безысходностью положения, в котором она оказалась. Ну, положим, с этим он разобрался буквально пару часов назад. Ему понадобилось полтора дня, чтобы выяснить всю подноготную наркоторговца — где живет, с кем, чем дышит. Изучив досье, Стас начал действовать. Отправив сообщение «Коктейль «Экстази», он поехал на вокзал, прихватив Андрея из «Криминальных новостей» (какая удача, что приятель работает в нужной газете). Тот повизгивал от восторга, щелкая затвором «Кодака», когда наркодельцу крутили руки сотрудники ФСБ. Стас правильно рассчитал. Такой наглый самоуверенный тип не станет ждать, проверять — он примчится за добычей сразу. Что ж, вместо одного его ждали полтора килограмма стопроцентного чистейшего, как слеза, героина — это хороший улов, тянет лет на шесть строгого режима, а если и не тянет, то Стас сделает так, чтобы потянуло. К тому же у него возникали вполне обоснованные сомнения, что этот тип теперь сможет выбраться с нар. Завтра утром в «Криминальных новостях» появится сообщение о доблестной работе наших спецорганов, которые изъяли крупную партию наркотиков, и фотография наркодельца (это обязательно). Андрюша Завадский получит премию и благодарность от главного редактора за горяченький материал. Константин Самойлов, капитан ФСБ и его приятель, еще одну звездочку на погоны. Возникал справедливый вопрос: что принесла одержанная победа лично ему? Моральное удовлетворение, подтверждающее истину, что зло не остается безнаказанным? Безусловно! Но это не прибавляло радости. Единственная награда, которую Стас жаждал всем сердцем, была Анастасия. А она, между прочим, собиралась завтра в два часа дня сесть в поезд «Москва — Новосибирск». Вот над этим ему еще предстояло поломать голову.

Настя, с трудом сдерживая слезы, упаковывала чемодан. Ее бесславная московская эпопея подходила к концу. Было больно и обидно, что ее мечты так и останутся мечтами, но тут уж ничего не поделаешь — обстоятельства оказались сильнее ее. Она сдалась, потому что устала преодолевать сопротивление судьбы, задавшейся целью испытывать ее на прочность. Ничего, скоро она окажется под защитой родного дома. Мама прижмет ее к своей теплой груди, папа уговорит съездить на зимнюю рыбалку, бабушка всплакнет и побежит готовить оладушки — внученька так исхудала в Москве. Все будут радоваться, что она вернулась, а потом жизнь постепенно войдет в свою наезженную колею. Мама — в школу, бабушка — в магазин за продуктами, папа — на завод. А что же она? Чем она заполнит свои дни и вечера? Дискотекой в заводском ДК? Учебой в экономическом вузе? Тоскливыми воспоминаниями и мыслями о недавней неудавшейся любви? Настя встрепенулась, будто очнулась от летаргического сна, в котором прибывала последние два дня. Тоскливыми?! Но они могут быть яркими, сказочными, если она сама этого захочет.

Несколько секунд в ней шла упорная борьба между внезапно вспыхнувшим желанием и здравым смыслом. Здравый смысл, подкрепленный традиционным воспитанием, твердил — одумайся! Безрассудное желание кружило голову, напоминало о поцелуях, нежных ласках. Оно настаивало, заманивало обещаниями, и Настя уступила.

Набросив халатик, она вышла из комнаты и двинулась по коридору. У нее мелькнула мысль, что Стас, возможно, уже спит и не сможет оценить ее добровольную капитуляцию. Но он не спал, а читал в постели, подперев голову рукой. Шелковое темно-синее одеяло небрежно прикрывало его, и под ним отчетливо вырисовывался изгиб сильных бедер. Судя по всему, Стас не обременял себя одеждой в постели, и она подумала, что никогда прежде не видела обнаженного мужчины — не считая, конечно, фильмов и журналов.