Ange-lika - Изменение [СИ]

Клыки впились в руку, разрывая мышцы. Огненная пелена застилала сознание. «Нет, только не сорваться! Только не вцепиться в горло в ответ!» Рычание вздымало грудь, прорываясь сквозь плотно сжатые зубы. Упав спиной на стол, не обращая внимания на разбитые реторты и колбы, Матвей ногами упёрся в грудь нападавшего, отшвыривая к стене. Кувырком откатившись за столешницу, мужчина понимал, как несущественна эта преграда для изменённого. А тот уже вставал, стряхивая с себя крошево стекла и пластика, оставшееся от разбитого шкафа.

— Лёшка, возьми себя в руки! Ты же сильнее этого, — взмолился Матвей, медленно отступая к сейфу. Он понимал, что вскрыть его не успеет, но оружие, оставленное на виду, лишь провоцировало агрессию. К тому же стрелять в своего друга, как во взбесившееся животное… Он не смог бы.

Изменённый не дал Матвею выбора. Он кинулся, даже не ища причины для нападения. «Неужели последняя стадия?!» Ножка железного табурета погнулась, встречаясь с твердым черепом. Зверь заскулил, мотая головой. Это был шанс. Сбежать. Но не убивать друга.

В дверь лаборатории застучали.

— У вас всё в порядке? — послышался обеспокоенный женский голос.

И Матвей застонал. Он не мог открыть дверь и выпустить зверя на свободу.

— Позови кого-нибудь! Снотворное, срочно! — рявкнул мужчина, заслоняя изменённому дорогу. Дозу, хранившуюся в лаборатории, он уже вколол Лексу, но она до сих пор не подействовала.

Изменённый, услышав голос Анны, рванул к двери, проявляя чудеса ловкости. Матвей вспрыгнул на стол, оттолкнулся, схватился за лампу и резко качнулся вперед, пролетая у зверя над головой. Клацнули челюсти, мимо промелькнули острейшие когти, но мужчина уже был на полу и откатывался в сторону. Внимание Алексея вновь сосредоточилось на назойливой добыче.

— Лёшка… Лекс, ну же, очнись! Нам ведь немного осталось, — старался он говорить спокойно, отступая от приближающегося зверя, сам стараясь не скалиться в ответ.

Матвей закидывал под острые зубы всё, что попадалось под руку. Адреналин зашкаливал, но мозг невольно анализировал, хладнокровно отмечая: пластиковая папка прошита, как дыроколом. «Не самое рациональное использование таких острых зубов». Бумага в клочья — шредер отдыхает. «А толщина какой пачки окажется ему не по зубам?» Стеклянная колба откинута в сторону. «Плохая собачка, лучше бы раскусил, может, отвлёкся бы».

«Интересно, а что будет с баллоном огнетушителя? Стоять! — Матвей резко остановил движение. — Прекращать эксперименты проводить, действовать надо!»

И в открытую пасть рванувшего из-за промедления зверя ударила струя пены из огнетушителя. С визгом отпрыгнув, он отплевывался, чесал руками лицо, крутился на месте, в общем, не проявлял и зачатков интеллекта.

«Добить! Тяжелый баллон, оставшийся в руке, — прекрасное оружие, чтобы раскроить череп. Нет!» Матвей отшвырнул огнетушитель в сторону, чтобы не провоцировать себя.

— Лёшка, очнись, пожалуйста. Это же я, Матвей, вспомни. Я не причиню тебе вреда, — успокаивающе выговаривал мужчина, приближаясь к зверю. Настороженно прислушиваясь, тот ещё утирал пену с лица, следя за движениями Матвея.

Мужчина не ожидал, что изменённый кинется на него. Такая расслабленная, неудобная поза… И он недооценил его. Алексей рванул, сбивая бывшего напарника с ног, чтобы сжать в далеко не дружеских объятиях. Вцепившись в горло противнику руками, Матвей пытался отшвырнуть его, в то время как тело кромсали острые когти. Но если отпустить…

Грохот раскрывшейся двери донёсся через пелену ярости, смешанную с безумным желанием жить. Матвей только успел оседлать зверя, взяв верх.

— А ну слезь с него! — резкий окрик прозвучал отрезвляюще. Но еще больше его успокоила тонкая игла боли в плече. Недоверчиво повернувшись, Матвей убедился, что из руки торчит перо шприца с релаксантом.

— Что же ты наделала, Аня?.. — пробормотал он, ощущая, как пальцы прекращают слушаться. Изменённый отшвырнул его от себя, рванув к девушке.

«Я-то думал, что она догадается привести мужчин, а девчонка…» — Он не успел додумать свою медленную, такую плавно текущую мысль.

— Стоять! — Холодом, сквозившим в голосе второй вбежавшей в лабораторию девушки — Надежды, можно было заморозить кубики льда в неработающем холодильнике. — Ты знаешь, я выстрелю. Четыреста шестнадцатый калибр, а не «Баюн».