Дженни Лукас: Позволь быть любимой [litres]

Летти кивнула и вышла.

Как только за подругой закрылась дверь, в коридоре раздались громкие крики. На секунду Бэлль забыла о боли: судя по звукам, в коридоре вот-вот начнется Третья мировая война. Внезапно крики прекратились, и в палату вошел человек, которого Бэлль меньше всего ожидала увидеть. В дверях стоял Сантьяго.

Бэлль начала накрывать новая волна боли, и она инстинктивно протянула ему руку. Двумя широкими шагами Сантьяго пересек палату и оказался около ее постели. С силой схватив его за руку, Бэлль закричала. Когда схватка закончилась, она посмотрела на Сантьяго и увидела, что в его глазах стоят слезы.

– Прости меня, – выдохнул он, прижав ее пальцы к своим губам. – Я трус. Я боялся признаться самому себе в том, что чувствую.

– О чем ты говоришь?

– Я не заслуживаю тебя, Бэлль, хотя ты нужна мне, как воздух, – тихо проговорил он. – Я люблю тебя. Ты – моя любимая женщина, мой друг, моя лучшая половина. И моя жена, если ты согласишься выйти за меня…

Новая схватка оказалась такой болезненной, что Бэлль не смогла произнести ни слова. Сантьяго крепко держал ее за руку, ласково и нежно успокаивая ее. Это придавало ей сил и помогало справиться с болью.

– Спасибо, что ты рядом, – обессилено прошептала она. – Ради нашей дочери.

– Только ради дочери? Я опоздал? Ты никогда не простишь меня? – Сантьяго был в отчаянии.

– Ты действительно любишь меня?

– Клянусь тебе. Ты – самое дорогое, что у меня есть. Умоляю, прости меня. Выходи за меня замуж, Бэлль.

Бэлль молча кивнула. Сантьяго выглянул в коридор и позвал стоявших под дверью людей: Летти и высокого мужчину в черном костюме.

– Это Джон Альварес, больничный священник, он нас поженит.

– Прямо сейчас? – опешила Бэлль.

– А что, ты очень занята? – улыбнулся Сантьяго. – Я люблю тебя и не хочу больше ждать.

– Тогда нам надо поторопиться, – охнула Бэлль.

Сорок пять минут спустя на свет появилась Эмма Джейми Веласкес. Чуть позже Бэлль с нежностью наблюдала, как ее муж держит на руках крошечный розовый сверток – их новорожденную дочь. В глазах его было бесконечное счастье.

Бэлль посмотрела на свою дочку, чудо, о котором она не смела когда-то мечтать, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

– Я люблю тебя, миссис Веласкес, – тихо, чтобы не разбудить малышку, сказал Сантьяго и нежно поцеловал Бэлль в лоб.

Бэлль нежно прижимала к себе крохотное тельце дочери и чувствовала себя абсолютно счастливой. Не так давно она думала, что уже никогда не будет счастливой, но сейчас она понимала, что в жизни не все так просто и однозначно. Каждый день может стать началом чего-то нового. У них с Сантьяго впереди много радостных моментов, их история только начинается.