Тереза Бехари - Дом сбывшихся надежд [litres]

– Прости. Но…

– Я ничего не хочу слышать, Блейк.

– Келли, я надеюсь, что, по крайней мере, ты позволишь мне объясниться.

Теперь в его тоне слышалось раздражение, и она разозлилась еще сильнее.

– Почему, Блейк? Почему я должна позволить тебе что-то объяснять мне? Ты отталкивал меня последние несколько дней. Ты лгал мне. И теперь ты уезжаешь. Назови мне хоть одну причину, почему я не должна уйти отсюда прямо сейчас и забыть о том, что между нами было?

– Потому что мы не безразличны друг другу. Мы беспокоимся друг о друге, заботимся. По крайней мере, я о тебе. – Было видно, что Блейк тоже зол. – И я уезжаю именно поэтому. Потому что так будет лучше для тебя.

– Что будет лучше для меня? – Честно говоря, Келли была обескуражена его словами. – Ты решил, что будет лучше для меня, основываясь на чем?

– На том, что я тебя знаю, – сказал он сердито. – Тебе нужен человек, который может стать отцом для твоих детей. Я не гожусь на эту роль.

– Конечно, не годишься. – Келли в запальчивости уже не могла остановиться. – Ты так прочно застрял в своем собственном мире, что тебе все равно, что чувствую я. Черт, не могу поверить, что надеялась на то, что ты скажешь мне, что творится в твоей голове. Я все время оправдывала тебя…

Слезы выступили у нее на глазах, но ей было все равно.

– В тот вечер, когда ты отвез меня домой, когда солгал мне, я сказала себе, что тебе нужно время, а мне – терпение. Я ждала, и ждала, и ждала. И все, чего я дождалась, так это отчуждения и день ухода в салоне красоты, с помощью которого ты хотел отвлечь меня от решения уехать, не так ли? И это решение ты принял в моих интересах. Все так?

Келли вытерла слезы, которые покатились по щекам, когда она поняла, что он попрощался с ней уже в тот упомянутый вечер. Сегодня был финальный аккорд.

– И это все потому, что ты испугался моей реплики о создании семьи?

Пристыженность, которую она увидела в его глазах, подтвердила ее слова.

– Ты не представляешь, каково это – заботиться о ком-то и понимать, что ты не можешь дать им то, что они хотят, – сказал Блейк.

– А ты понятия не имеешь, что значит, когда кто-то, кого ты любишь, решает, что он не хочет дать тебе то, что нужно тебе, – парировала она, а затем замерла, когда слова о любви упали между ними, как гильотина на шею приговоренного.

– Ты любишь меня?

– Я справлюсь с этим, не волнуйся.

То, что изначально было слабостью, превратилось в ошибку. Ей следовало промолчать. Но она этого не сделала, и теперь в наказание ей остается лицезреть выражение лица Блейка. И все равно ей хотелось молить его остаться.

Ее любви хватило бы на них обоих.

Удивление от ее слов сменилось печалью, и стало понятно, что Блейк не отпустит то, что их разделяет. Келли почувствовала опустошение. Со слезами на глазах она подошла к двери, но затем остановилась – огонь внутри ее был еще достаточно сильным, чтобы она могла вернуться и договорить.

– Ты, должно быть, не расслышал, что я люблю тебя, хотя и было ошибкой сказать тебе это. И все же я повторю – я люблю тебя. Ты думаешь, что благородно уходишь, потому что не сможешь дать мне то, что я хочу. Но мне нужно то, что и тебе, – семья. Поэтому не используй меня как оправдание, Блейк. Настоящая проблема в тебе самом.

– Келли… Я пытался стать отцом и потерпел неудачу. – Блейк процедил эти слова сквозь стиснутые зубы. – Теперь я предпочитаю уйти, чтобы не разочаровать тебя.

Она подавила всхлип, который угрожал вырваться наружу, и почувствовала себя совершенно беспомощной.

– Хорошо, что я привыкла к тому, что люди, которых я люблю, оставляют меня.

С этими словами она вышла через дверь, захлопнув ее и разбив то немногое, что оставалось от ее сердца.

Блейк стоял, глядя в окно офиса, который он делил с Коннором, и чувствовал, как груз принятого решения давит на плечи. Груз, который он ощутил в тот момент, когда Келли закрыла дверь в офис – и в их будущее.

Он провел рукой по лицу, пытаясь привести в порядок мысли. Первый день переговоров прошел хорошо – Блейк уже предполагал, кто станет соинвестором, хотя предстояло еще четыре переговорных дня.

После этого он сможет уехать и управлять делами из любой точки мира. Но почему-то все его существо хотело остаться в Кейптауне.

Впрочем, это был самообман. Он прекрасно понимал, почему хочет остаться. Но зачем? Он порвал с Келли – все, что у них было, полностью и бесповоротно разрушено. При этом Блейк не мог вспомнить причины, которые приводил самому себе, почему они не могли быть вместе. А ведь недавно они казались абсолютно очевидными.