Сара Андерсон - Не бойся быть ближе [litres]

Но они давно выросли и не могли вернуться к простым дружеским отношениям.

Эрику хотелось быть рядом с Софией и в радости, и в горе. Он хотел видеть, как растут ее дети. И он хотел своих собственных детей. Желание увидеть, как меняется тело Софии и как растет ее живот с его ребенком внутри, причиняло физическую боль.

Эрик знал, что будет счастлив только с ней одной.

И не собирался отступать.

Прошло несколько дней.

Они не упоминали в разговоре ни деловую поездку в Сент-Луис, ни Эрика, ни то, что София не вернулась на работу. Хотя к пятнице ее дети окончательно поправились.

В их доме вдруг воцарилась непривычная, напряженная тишина. Все ходили словно на цыпочках, боясь сказать что-то не то.

София чувствовала себя уставшей, но не усталость не давала ей спать по ночам.

София буквально кипела от злости.

Как посмел Эрик сделать ей такое предложение? По какому праву он говорил с ней о любви, замужестве и квартире, словно мог перенести ее в сказку мановением волшебной палочки? Почему он никак не мог понять, что она ему не пара? Чего ей стоил тот официальный ужин у вице-губернатора или прием у мэра! А после замужества с Эриком ей пришлось бы каждую секунду следить за собой, чтобы такие люди, как доктор Роберт Уайатт, не бросали в ее сторону презрительных взглядов. Хотя, даже если бы София все делала правильно и была образцовой женой – чего не случится ни в этой жизни, ни в следующей, – они бы все равно презирали ее.

И только Эрик не понимал этого. Что за идиот.

София начинала злиться каждый раз, когда проходила мимо пышного букета роз, стоявшего в центре обеденного стола. Самых больших, самых красных роз, которые она когда-либо видела, и из-за аромата которых в их доме пахло как в цветочном магазине.

Прошла почти неделя с того дня, как она забрала Эдди домой из больницы и прогнала Эрика. Пять долгих дней…

Он сказал, что любит ее, а она? Ответила, что у них ничего не получится.

И была права. София до сих пор жила в тесноватом домике со своими родителями. И сейчас сидела на том же самом продавленном диване, на котором просидела всю свою жизнь. Нет. Она не подходит Эрику.

Но рядом с ним она чувствовала себя счастливой и… И любимой.

София уронила голову на руки и горестно вздохнула.

Услышав тихий стук в дверь, она вскочила и бросилась открывать, чтобы пришедший не успел нажать на кнопку звонка и не разбудил детей.

София ахнула от неожиданности, увидев на пороге Эрика. Разве он не плавает на своей яхте? Эта пятница выдалась как никогда солнечной и погожей.

– Эрик? Что ты здесь делаешь?

У нее перехватило дыхание, когда она увидела облегчение на его лице.

– София, нам нужно поговорить.

Она готова была растаять от одного звука его голоса.

– О чем?

Эрик посмотрел на нее таким взглядом, что она не сдержала улыбку.

– Помнишь, когда мы были детьми и ссорились, твоя мама всегда заставляла нас извиниться друг перед другом и помириться?

– Помню. Но мы больше не дети.

– Ты права.

– Это Эрик пришел? – За ее спиной появилась мать и буквально вытолкнула ее из дома. – Я присмотрю за детьми.

– Что происходит? – подозрительно спросила София, но не успела она опомниться, как мать вручила ей ее сумочку и закрыла дверь. Она повернулась и глянула на Эрика, который даже не думал принимать виноватый вид. – Что ты задумал?

– Твоя мама хочет, чтобы мы помирились. – Он взял ее за руку и повел вниз по ступенькам. У крыльца их ждала его машина. – Знаешь, это правда – чем больше меняются вещи, тем больше они остаются прежними.

– Эрик… – остановилась София.

– Надеюсь, ты отдохнула. Я так волновался за тебя.

– Не говори так, – нахмурилась она, но ее сердце запело от радости.

Эрик беспокоился о ней. Он сделал все, что в его силах, чтобы помочь ее детям. И сказал, что любит ее.

И его чувства были взаимными. Потому что София безнадежно влюбилась в него.

– Послушай меня, упрямая женщина, – улыбаясь, начал Эрик.

– Хорошенькое начало, – пробормотала она.

Он выразительно взглянул на нее, и она замолчала.

– Я думаю, мы больше не сможем оставаться друзьями.

– Что? – София никак не ожидала такого поворота.

– Я не был для тебя настоящим другом, – продолжил Эрик. – Я уехал из дома, жил своей жизнью, и меня не было рядом с тобой в горе и в радости.

– Эрик, не начинай, – несколько раз тяжело сглотнула София. – Не надо.

– Не надо что? Говорить, что я люблю тебя? Снова просить выйти за меня замуж? Попытаться сделать это лучше, чем в прошлый раз, когда мы оба были уставшими и раздраженными?