Сара Андерсон - Признайся в своем желании [litres]

Как выяснилось, Брантли Гиббонс, менеджер Брук Боннер, потерял много денег из-за «престонской пирамиды» и сам находился под следствием, потому что инвестировал в фирму Престона не только собственные деньги, но и средства своих клиентов. А Брук не разорвала с ним контракт только потому, что Гиббонс был ее дядей. Есть ли на свете большее благословение и проклятие, чем семейные узы?

– На. – Отец протянул Оливеру бутылку пива и махнул рукой в сторону кожаного дивана у окна, приглашая присесть. В отличие от загородного дома Милта эта квартира казалась безличной, словно гостиничный номер. Вероятно, поэтому хозяин проводил здесь не больше десяти дней в год.

– Да уж, попал ты в сложное положение! Как гремучая змея в колесную колею.

Оливер стиснул зубы.

– Папа, а можно без этих твоих идиотских ковбойских поговорок? Я сейчас не в настроении их выслушивать.

Он сделал большой глоток пива.

– Ты только не обижайся, – ответил отец, и Оливер приготовился к выволочке, потому что заслужил ее, но Милт, вдруг почти утратив техасский акцент, произнес: – Я так понимаю, Рене была с тобой, когда ты спросил, не слышал ли я о Дарине Престоне?

– Да. Она была со мной целый месяц.

Это был один из лучших месяцев в жизни Оливера.

– Ты знаешь, где Рене сейчас?

– В Нью-Йорке.

На все его эсэмэски она отвечала лишь краткими сообщениями, что у нее все в порядке. Очевидно, в отличие от Оливера, у нее действительно все хорошо.

– Рене считает, что ей нужно уйти, а иначе она погубит меня. Думаю, она на самом деле в это верит.

Оливер снова отхлебнул пива.

Милт лишь уклончиво хмыкнул.

– Она сказала… – Оливеру пришлось сглотнуть возникший в горле ком. – Она сказала, что не позволит своей семье уничтожить мою, как они уничтожили саму Рене.

– А! – только и прокомментировал отец.

– Это все, что ты можешь сказать в ответ?

– Я собирался снова вспомнить одну из идиотских ковбойских поговорок, но ты ведь не в настроении их выслушивать.

– Папа, ты издеваешься надо мной?

Временами отец раздражал Оливера не меньше, чем Флэш.

– Успокойся, сынок! – Милт поднял руки вверх. – Я не собираюсь с тобой ссориться. Хочешь с кем-нибудь подраться, чтобы выпустить пар, пойди найди Флэша или надавай по шее Клинту Престону. Хотя не думаю, что это тебе поможет.

Некоторое время они сидели молча. Не в силах выносить эту тишину, Оливер снова заговорил. А может, это пиво начало развязывать ему язык.

– Я попросил ее выйти за меня замуж, а она не только отказала мне, но и ушла.

– Она правда так поступила? Вообще-то женщины благосклонно принимают красивые предложения руки и сердца, – серьезно ответил Милт.

Оливер задумался. А было ли его предложение «красивым»? Как он там сказал? «Если бы я думал, что это улучшит ситуацию, я бы женился на тебе…» Да уж, красиво! Проклятье!

Оливер почувствовал себя полным идиотом.

– Рене думает, что она – не моя проблема.

– А! – снова сказал Милт.

Оливер не удостоил это «А!» ответом, размышляя над тем, как он мог сказать такую дурацкую фразу, предлагая женщине выйти за него замуж. Да, он был в тот момент расстроен, потому что из-за Флэша раскрылась маскировка Рене, а еще ужасно обеспокоен тем, как обеспечить Рене безопасность. И все же… Его предложение руки и сердца вряд ли можно было назвать красивым. Черт, оно было просто ужасным!

– Знаешь ли ты, – начал Милт, и впервые за многие годы Оливер услышал в его голосе нью-йоркское произношение, – что бы я отдал за то, чтобы провести еще хотя бы один день с твоей матерью?

Оливер допил пиво, встал, чтобы взять другую бутылку, и, сев обратно на диван рядом с отцом, ответил:

– Ты бы отдал все, чтобы ее вернуть.

– Да, черт возьми, я бы так и сделал. Пожертвовал бы всем: компанией, родео, своим домом… – Милт прочистил горло, и Оливер отвернулся, чтобы не видеть, как отец вытирает слезы. – Чем угодно, чтобы вернуть ее.

– Мне жаль, что это невозможно, – сказал Оливер.

Он привык решать различные проблемы, но смерть – это проблема, которую, увы, нельзя решить.

– И знаешь, почему я бы все отдал ради Трикси? Оливер посмотрел на своего отца.

– Потому что ты ее любишь.

– Ты чертовски прав. – Милт поднялся, допил свое пиво и заявил: – Херб Риттер сейчас в Далласе. Он недоволен, мне нужно пригладить его взъерошенные перья. И не думай, что я не знаю о том, что ты позволил Хлое вести переговоры после того, как я запретил тебе это делать. Но знаешь что?