Ивонн Линдсей - Сила притяжения

– Вы же знаете мистера Мерфи, всегда лично вникает во все детали. Он очень гордится своей работой.

Неужели он снова сбежал, как всегда это делал? Не попрощавшись, не сообщив, когда вернется. Слезы подступили к ее глазам. Кайла думала, что он изменился, что он готов нести ответственность – за детей, за нее. Как же она ошибалась…

– Он пропустит первый день рождения Сиенны, – с горечью сказала она.

– Я знаю, – кивнула Имельда.

Как он мог так поступить? Уехать после всего, что между ними было? Кайла села за стол, но поняла, что у нее совершенно пропал аппетит. Все повторялось заново. Даже если Вэн не готов был к отношениям с ней, как он может так поступать с Сиенной? Его дети нуждаются в нем. Не как в некой абстрактной ролевой модели, которая время от времени появляется в их жизни, а как в настоящем отце, который направлял бы их, любил и учил жизни.

Ведь именно он угрожал забрать у нее обоих детей. Он настоял, чтобы они с Сиенной переехали в его дом. Он пришел в ее спальню прошлой ночью и занимался с ней любовью так, словно на самом деле любил, а не боялся любить.

На смену печали вдруг пришла жгучая ярость. Да как он посмел? Он в корне изменил их отношения прошлой ночью и просто не имел права сбегать наутро. А его отцовский долг перед Сиенной?

Кайла продолжала подкармливать огонь своей ярости до самого возвращения Вэна. Когда он наконец появился дома спустя две недели, их ночь, полная страсти и нежности, стала не более чем воспоминанием. Не теряя ни минуты, Кайла направилась в его кабинет. Лицо его было бледным и осунувшимся от усталости.

– Значит, ты решил перестать прятаться, – сказала она, даже не поздоровавшись.

Ее слова были острыми, как битое стекло. Хотя он заслуживал и худшего.

– И тебе тоже привет, – сказал он, подняв взгляд от бумаг из офиса.

– Почему, Вэн?

Он продолжал смотреть на Кайлу, восхищаясь ее красотой. Даже сейчас она притягивала его как магнит, хотя он и пытался игнорировать это притяжение, уходя от нее той ночью. Он трусливо сбежал в ночи, как вор, уговаривая себя, что так будет лучше, хотя сердце твердило ему об обратном. Но Вэн давно уже научился не слушать голос сердца.

– Что? – спросила она, воинственно сложив руки на груди. Взгляд, которым она его наградила, должен был испепелить его на месте. – Нечего сказать? Что ж, так даже лучше, потому что я молчать не стану.

Вэн покорно принимал ее гнев, когда Кайла палила по нему из всех пушек. Он заслужил каждое слово, каждое обвинение, особенно когда узнал, что пропустил день рождения собственной дочери! Но он действительно об этом не знал, он даже не удосужился полюбопытствовать, когда родилась его дочь. Вэну было больно это осознавать. Он едва поборол желание сказать Кайле правду: он никогда не сможет стать достойным такой женщины, как она.

– Ты закончила? – спросил он, когда Кайла наконец выдохлась.

По ее щекам катились слезы, и Вэн с болью в сердце осознавал, что лишь он виноват в том, что Кайла плачет.

– Я закончу, когда ты признаешь, что боишься смотреть в лицо собственным проблемам! – снова возмутилась она. – Я предполагаю, что ты сбежал, потому что я сказала, что люблю тебя. Ну, знаешь ли, это не худшее, что могло с тобой случиться! Ты не умрешь только потому, что кто-то любит тебя. Ты не обязан всегда быть защитником слабых. Ты можешь быть уязвимым перед человеком, которому можешь доверять.

– Я не сбегал. У меня была важная работа, – сказал Вэн, зная, что лжет.

Кайла не сказала ни слова из того, что он сам бы не сказал себе за минувшие две недели, но он никогда не признает этого. Он продолжал, намеренно подбирая слова, чтобы оттолкнуть Кайлу:

– Я бежал не от проблем. Я бежал от тебя.

Кайла побледнела от жестокости его слов.

Как бы ему ни хотелось вернуть свои слова, извиниться, успокоить ее, он продолжал стоять на месте.

– Что ж, – спокойным голосом сказала она. – По крайней мере, спасибо за честность.

Она повернулась и ушла. Вэн крепко сжал кулаки, чтобы не броситься следом за ней. Он уговаривал себя, что все к лучшему. Потому что если это не так, он только что упустил лучшее, что было в его никчемной жизни.

Любить мужчину, который не любит тебя, оказалось куда больнее, чем представляла себе Кайла. Ей было настолько плохо, что приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы быть веселой и жизнерадостной хотя бы в компании Сиенны.

Кайла призналась себе, что, несмотря ни на что, она хотела настоящих серьезных отношений с Вэном. Она понимала, что он никогда не любил ее, но ей приходилось продолжать жить здесь, чтобы выполнить условия их соглашения, хотя это было для нее сущим адом.