Наталья Черемина - Все не так

— Почему ты тогда меня бросил?

Валера помолчал. Он честно пытался сформулировать даже для себя — почему? Все произошло как само собой разумеющееся, он и не собирался поддерживать с ней длительных отношений. Так, поиграть.

— Ну?! — Санька требовательно сверлила его глазами.

— Наверное… Не хотел слишком сильно привязываться.

— Почему?

— Как тебе сказать…

— Скажи как есть.

— Вероятно, боялся. Не хотел связывать себя по рукам и ногам, когда начиналось столько новых дел.

— Я не входила в твои планы?

— Что-то вроде того.

— Я могу это понять. Но я не могу понять, почему ты исчез так просто, без единого слова? Я же волновалась! Думала: а вдруг ты попал в аварию? — Санька вдруг очень живо вспомнила свое тогдашнее состояние, и ее опять затрясло. Голос сорвался на крик: — Ты знаешь, что я почти полгода каждый день звонила в морги, больницы и в милицию: не умер ли, не заболел, не пропал?

— Саша…

— Просматривала все газеты — не было ли какого-нибудь несчастного случая? — у нее из глаз брызнули слезы.

— Сашенька…

— Изо дня в день — я чуть с ума не сошла! Да сказал бы мне — не хочу с тобой, но я ведь не знала! А вдруг ты не можешь? А вдруг тебе больно?

— Саша, я урод. Поверь, сейчас я бы так не поступил. Тогда я поступил… безответственно.

Она разрыдалась и не могла больше говорить. Валера вскочил со своего места, подошел к ней. Протянул было руку, отдернул. Стал ходить кругами. Потом рывком сел рядом на корточки, отнял ее руки от зареванного лица и заглянул в глаза.

— Саша, не надо. Теперь все будет по-другому. Пожалуйста. Поедем ко мне.

Мама ужасно обрадовалась, когда Санька зашла домой за вещами.

— С Димочкой помирилась? Ну, слава Богу. А где он? Чего не зашел?

— Некогда.

— Ну, привет передавай. Заезжайте в выходные, я пирожков испеку.

— Ага.

Мама, конечно, не обратила внимания на то, какие вещи она собирала в сумку. А вещи были странные для конца сентября: летние маечки, юбочки, купальник. Чтобы утешить Саньку, да и самому развеяться от непроходимой скуки, Валера решил взять отпуск. Конечно, после месяца работы ему бы отпуск никто не дал, но для этого и существовал дядя Вова, главврач многопрофильной больницы и лучший папашин друг. С таким другом семьи можно смело рассчитывать на больничный по крайней мере дней на десять. Как раз хватит, чтобы недельку поваляться где-нибудь на солнышке и на дорогу туда-обратно. Сильно тратиться Валере не хотелось, поэтому Канар и Маврикиев он Саньке не обещал. Что-то подсказывало, что она будет вполне счастлива в любом месте, только бы с ним. Поэтому он прицелился на более доступные курорты. Для Турции и Кипра, пожалуй, поздновато, а вот для Египта — самое то. Косые взгляды на работе его не пугали: во-первых, то, что гордо именуется юротдел — двое подчиненных — парнишка после университета и студентка четвертого курса — вполне справятся и без него. Да и начальство весьма лояльное, поэтому поиск работы ему не грозит. Во-вторых, на самый неблагоприятный случай у него есть альтернатива — другой банк с такой же зарплатой, куда его тоже звали. Что же касается Саньки, то она по простоте душевной даже не знала, проработав здесь больше года, полагается ей отпуск или нет.

В непривычной обстановке дни тянутся очень медленно, и Саньке показалось, что прошла не неделя, а по меньшей мере месяц. Но теперь, выйдя из самолета и вдохнув промозглую сырость родного воздуха, она с тоской осознала, что все волшебство позади. Наступают будни, но они не будут такими серыми и безысходными, потому что Валера по-прежнему рядом.

Она украдкой полюбовалась его стройной фигурой и отточенными, но непринужденными движениями, когда он получал багаж, и тоска отступила. Впереди все только хорошее: вечера у камина, совместные приготовления обедов, прогулки по осеннему лесу и, конечно, много-много любви. А потом, через некоторое время, может быть, даже… А чего стесняться, ей скоро двадцать пять, имеет же она право подумать о детях!

— Пошли, — весело сказала она и направилась к выходу.

Валера странновато взглянул на нее и пошел следом. Усадив Саньку в такси, он открыл было рот, чтобы назвать Санькин адрес, но, встретив ее безмятежную улыбку, смутился и сказал свой. Войдя в его квартиру, она, не глядя, бросила сумку в угол и побежала к огромному окну.

— Как все-таки у тебя здорово! — и закружилась, на ходу снимая куртку. Потом улеглась на ковер, зовуще взглянула на него и нежно муркнула: — Мр-р.