Дженни Баркли - Шейх и пери

— Ах вот как!

Он холодно рассматривал ее лицо. Затем его взгляд так надолго задержался на губах Эмбер, что у нее возникло чувство, будто он их коснулся.

— Следует учиться владеть собой, нельзя поддаваться любому внезапному порыву, особенно если это касается чужой собственности, мисс Макгонер.

— Да, я знаю, но…

— Подобно большинству мужчин, я очень заботливо отношусь к своему имуществу, — перебил он ее. — Вероятно, я еще более ревнивый собственник, чем другие, и не терплю, когда кто-то позволяет себе вольности и без разрешения вмешивается в мои дела. Будет лучше, если вы это сразу запомните. И не забывайте, что все внутри стен этого дворца и земли за ними принадлежат мне, — заявил он с необъяснимой многозначительностью и, словно бы оценивая, продолжал изучать ее. Особенно долго он рассматривал грудь, талию и бедра.

У Эмбер было такое чувство, что сквозь одежду он видит ее обнаженное тело.

Что он себе позволяет? Размышляет, годится ли она для его гарема? На долю секунды показалось, что еще миг, и он ее изнасилует! Но даже если все во дворце и вокруг принадлежит ему, она-то уж никак не его собственность!

Очень хотелось все это бросить ему в лицо, но Эмбер опять сдержалась, ответив ему сердитым взглядом.

— Теперь я буду всегда помнить и ко всему, что принадлежит вам, относиться с соответствующим почтением, как и вы, Ваше Высочество, без сомнения, всегда сами поступаете, — медленно проговорила она.

Хорошо бы он понял, что она имеет в виду в первую очередь женщин, которые для него, вероятно, всего лишь предметы его собственности. Откровенный шовинист, невооруженным глазом видно.

Похоже, он понял ее намек. Во всяком случае, не возразил, а насмешливо приподнял брови.

— Я приму к сведению ваше мнение, мисс Макгонер, но мне хотелось бы прояснить кое-что. Моя жизненная философия такова, что собственность и богатство не следует презирать, однако я и не поклоняюсь им, а рассматриваю с точки зрения пользы. — Он немного помолчал и с холодной и несколько отстраненной улыбкой добавил: — Кроме того, они позволяют мне получать радость и удовольствие, когда бы я ни захотел.

Словно предостережение!

Он поднял руку, и ей показалось, что сейчас он ее схватит, и она уже была готова отскочить в сторону, но в последнюю секунду овладела собой. Конечно, до нее он даже не дотронулся, а всего лишь отвел края своей белой каффии от лица, и она увидела, что у него черные вьющиеся волосы.

Он повернулся к ней:

— Следуйте за мной.

Широким шагом он пересек внутренний дворик, прошел под высокой аркой в мрачный длинный коридор, потом свернул в другой, потом — еще куда-то, потом они оказались в зале с множеством лестниц, поднялись по одной из них и опять шли по коридорам и переходам. И возле всех дверей, в коридорах и на лестницах — застывшие охранники в живописных одеждах.

Наконец они очутились в комнате, где пахло сандалом и вдоль стен, затянутых темно-красным шелком, стояли низкие диваны.

— Присаживайтесь, — сказал он с неопределенным взмахом руки и подождал, пока она выполнит его распоряжение. Сам он сел напротив.

«Шейх двигается с грацией дикой кошки», — мелькнуло в голове Эмбер.

На фоне пестроты вышитых подушек, которыми были украшены диваны, шейх в своем белом одеянии и с черными волосами и темными глазами представлял собой экзотическое зрелище. Эмбер поглядывала на него искоса и мучались вопросами, которые множились с каждой минутой. Зачем он привел ее сюда? Что он задумал? Зачем он вообще ее пригласил?

— Я полагаю, вы не откажетесь от чая? — Он внимательно посмотрел на нее.

— О, не беспокойтесь!

Эмбер понимала, что ее ответ невежлив, но ничего не могла с собой поделать. Беспокойство ее усиливалось. Что-то здесь было не так. Поэтому ей хотелось сразу перейти к главному: спросить, зачем он ее пригласил во дворец. Пока она раздумывала, как точнее сформулировать вопрос, чтобы не задеть шейха, в комнату вошли двое мужчин в синих одеяниях и с огромными подносами в руках. На низком кованом столике перед Эмбер и шейхом они расставили чайный сервиз из тончайшего фарфора и бессчетное количество серебряных мисочек с печеньями, сладостями, финиками, орехами, миндалем.

Определенно, ей не распрощаться так скоро, как она надеялась — «время аудиенции ограничено», — если от нее ждут, чтобы она попробовала все.

Шейх не спускал с нее глаз, и Эмбер стало ясно, что у нее нет выхода, кроме как подыгрывать ему.