Дженни Баркли - Шейх и пери

Эмбер повернула голову и замерла: лицо Гасана в одно мгновение стало жестким.

— Но одно должно быть тебе, моя пери, ясно: я не собираюсь так просто тебя отпускать.

— То есть ты намерен сделать меня своей пленницей? — спросила Эмбер, пытаясь перевести разговор в шутку. — Запрешь меня? Приставишь охрану?

— Если ты не захочешь остаться, придется так и поступить… — ответил он, а его глаза загадочно блеснули.

Эмбер не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Она смотрела на Гасана с нежностью и чувствовала себя польщенной — он хочет, чтобы она осталась, даже настаивает на этом… Но он ничего не сказал о том, в качестве кого будет она жить рядом с ним. Только сейчас Эмбер поняла, что Гасан старательно избегал определенности. Она чувствовала, что влюбилась без памяти, и ни секунды не сомневалась, что и Гасан увлечен ею не меньше. Может быть, он боится, что она не согласится на роль любовницы? Тут он не ошибается. Он все-таки зрелый и умный человек и вряд ли стал бы просить ее остаться ради короткой интрижки. А роль жены он не готов или просто не может ей предложить. Да, слишком стремительно все произошло — ни он, ни она еще не могут решиться на серьезные перемены…

Эмбер мечтательно улыбнулась. Могла ли она подумать в среду, получив приглашение на аудиенцию во дворец, что уже в понедельник Гасан будет просить ее остаться с ним навсегда?!

— Моя пери… — Гасан поцеловал ее и снова прижал к себе, и вновь она почувствовала эту знакомую сладостную волну. — Солнце светит, мне пора уходить.

— Да, конечно. Солнце взошло, и Вашему Высочеству пора заняться государственными делами.

Он хмыкнул, провел рукой по ее волосам. Она заглянула в его глаза.

— Ты ведь совсем не спал…

Он улыбнулся, осторожно выпустил ее из объятий, укрыл одеялом и, целуя, произнес:

— Ты тоже. Но если леди Макгонер изволит пробудиться часам к двенадцати, то мы смогли бы вместе позавтракать. И еще я хочу тебя кое с кем познакомить, эта персона тоже могла бы принять участие в нашей трапезе.

Эмбер похолодела. Неужели у него все-таки есть жена, о которой неизвестно даже прессе?

— Она… Это ведь — она?…

— Она, она. — Гасан встал и начал одеваться. — Ее зовут Фатима. — В его голосе была такая жалость, что сердце у Эмбер забилось от ужасного предчувствия. — Ей уже скоро шесть, и ей будет полезно поболтать по-английски с кем-то еще, кроме меня и своей гувернантки.

Эмбер смотрела на него вопросительно.

— Фатима, моя племянница. Она для меня — все… Все, что осталось от моей семьи. — Он шагнул к кровати, наклонился и, поцеловав Эмбер на прощание, добавил: — Не волнуйся, она славная девочка. Я уверен, вы подружитесь.

«Как трогательно — Гасан так любит свою племянницу», — умилялась Эмбер. Ее обволакивала приятная дрема.

Когда она открыла глаза, затейливые часы на комоде показывали без четверти девять. «Удивительно, — подумала она, — я проспала не больше четырех часов, а чувствую такой прилив энергии, просто летать хочется!»

Эмбер поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. По мраморным ступеням спустилась в бассейн. Наверное, правильнее было бы назвать это сооружение купальней. Вдруг пришло в голову, что сегодня ночью надо будет предложить Гасану любить друг друга в воде. Его имя, даже произнесенное мысленно, наполняло сердце Эмбер безоглядной радостью.

Накинув белоснежный махровый халат, она чистила зубы и улыбалась своему отражению в зеркале. «Хорошо бы сейчас свежего кофе с сандвичами», — с удовольствием подумала Эмбер. Она испытывала какой-то радостный, озорной голод.

В дверь постучали, и молодой женский голос с сильным акцентом сообщил:

— Мисс Макгонер! Ваш завтрак сервирован во внутреннем дворике.

«Прямо как в сказке», — усмехнулась Эмбер. Стоило подумать — и пожалуйста! Какая отличная мысль — завтрак на свежем воздухе!

— Спасибо! — отозвалась она.

В том же халате и с влажными после купания волосами она вышла во дворик. Его заливало солнце, благоухали розы. Павлин вышагивал с распушенным хвостом. Перья переливались всеми цветами радуги.

— Привет, чудо-птица! — поприветствовала она павлина и, подняв голову и тут же защурившись от яркого света, помахала рукой своим невидимым соседям за резными решетками балкона напротив. — Доброе утро!

Кофе был огненным и обжигающе горячим. Свежие булочки, халва, фрукты, под крышкой — тончайшие ломтики ароматного теплого мяса в пестром окружении пряностей.