Нина Хитрикова - Вечер встречи выпускников [СИ]

— Ты мне предлагаешь стать твоей любовницей? Я правильно поняла? Иди-ка ты, Паша, к черту! — Я вырвалась и смотрела на него со всей ненавистью, которую испытывала в данный момент.

— Тоня, нам же так хорошо было тогда!

— Как ты можешь? Ты же совсем недавно женился!

— Да у нас брак по расчету. Какая вообще разница? Ты не дослушала. Я с ней разведусь через пару лет, и тогда…

Дослушивать, что же в его планах будет «тогда», я не стала. Было желание огреть его сумкой по голове, а лучше пакетом — он потяжелее будет.

— Уходи, и не смей ко мне приближаться. Я тебя знать не хочу! Как ты посмел? Как тебе вообще в голову такое пришло? Ты мне противен.

— Что-то я не помню, чтобы отбивалась тогда. Сама висла на мне. Я же помню, как ты на меня еще в школе смотрела, как преданная собачка. Ты мне должна быть благодарна, что я обратил внимание на тебя и решил исполнить твою мечту. — он говорил с насмешкой, гадко улыбаясь. Злые слова хлестали не хуже пощечин.

Это был уже перебор.

— Дура была. Не могла отличить настоящее от красивой картинки. Теперь понимаю разницу.

Он зло ухмыляется, а я чувствую, что сейчас он будет бить по самому больному — моей неуверенности в себе.

— Ты что же, думаешь, что Волкову нужна? Ты? Да у него таких, как ты сотни. Размечталась. Он с тобой поразвлекается и бросит. Ему нужна женщина другого уровня. Ты, конечно, ничего так, симпатичная, но сильно не дотягиваешь. Или думаешь, что его любовницей быть выгоднее? Жениться-то на тебе он и не подумает. У тебя ни связей, ни денег.

— Какой же ты мерзкий. Видеть тебя не хочу.

Я бегу к подъезду, а он кричит мне вслед:

— Все равно прибежишь ко мне.

Только прислонившись к закрытой двери и бросив на пол пакет и сумку, прижимаю руки к щекам. Они горят, обдавая жаром ледяные пальцы. Савельев своими гадкими словами, словно измазал меня грязью, растоптал. Мне захотелось в душ, чтобы смыть с себя эти ощущения. Немного помогло. А звонок Ильи помог окончательно успокоиться. Ему я ничего не сказала. Просто не смогла.

Он не звонит.

Вот уже неделю мой телефон грустно молчит. А все мои попытки дозвониться оканчиваются одинаково — механический голос бездушно сообщает, что абонент недоступен. От него ни смс, ни звонка. Ни-че-го. И понять бы почему, но ответов нет. Зато Савельев еще три раза наведывался, поджидая у дома. И снова слова про то, что он — лучшее, что мне доставалось в жизни. Для такой-то серой мышки. Невероятная удача. Но кажется, он все же понял, что я так не считаю.

Глядя на себя в зеркало, я и правда вижу только бледную серую мышку. Глупую. Доверчивую. Видимо, я действительно женщина не того уровня. Недостойная любви.

Я устала. Вывернута наизнанку этой оглушающей тишиной, ставшей вдруг такой огромной и пустой, квартиры и молчащим — всегда — телефоном. Одиночество смотрит на меня из каждого угла. Оно было и раньше, но только я совсем не замечала. Считала, что давно привыкла. Тогда, еще пять лет назад, когда родители погибли в аварии. Тогда, правда, было хуже. Больнее. Острее. Сейчас же просто пустота. Серая. Беспросветная.

Я полюбила черный кофе. Горький. Но тем и хорош. А еще теперь вечерами люблю подолгу сидеть, глядя в окно, по которому беспрестанно стекают капли дождя. Он такой же, как и я — холодный, нелюбимый никем.

Говорят, работа помогает сбежать от проблем в личной жизни. Только мне, и тут не везет. Звонки, бумаги, отчеты. Все такое привычное, доведенное почти до автоматизма, что не способно надолго отвлечь от невеселых мыслей. Не помогает и шоколадный торт, купленный для поднятия настроения, но так и нетронутый он который день покоится в холодильнике, как и остальные продукты. Сон меня тоже избегает, и я часами смотрю в потолок на длинные тени, лишь под утро, забываясь на пару часов. И тогда мне снится его улыбка и нежные поцелуи. От этого только хуже — сердце ноет, бьется, терзается. Болит.

Нет только слез. Ни капли.

Дожди кончились также резко, как и начались. Только небо все еще стягивали плотные тяжелые тучи. Ну, прямо, как мое настроение. Я не тороплюсь с работы домой, там меня все равно никто не ждет. Поэтому не еду в тесном душном автобусе, а иду пешком, вдыхая холодный осенний воздух. На улице мало людей, все спешат в тепло своих квартир. И двор, знакомый с детства до самого последнего камешка, такой же пустынный и унылый. Только ветер завывает, да скрипят старые качели.

— Ох! — слышу сзади громкий стон и немедленно оборачиваюсь. Бабушка Варя стоит согнувшись, а рядом на земле лежит пакет с продуктами. У пожилой женщины бледное лицо, что меня не на шутку тревожит. Я оказываюсь перед ней, подхватив под локоть.