Марина Суржевская - Изгнанник. Испытания раян [два рассказа] [publisher - SelfPub]

Раяна распята под ним. Им. Он держит хрупкие запястья, не давая девушке пошевелиться. Она обнажена, она бьется, она кусает свои прекрасные распухшие губы, усиливая его вожделение и голод. Кровь стучит в висках, застилает глаза, словно алая лента, оставляя лишь ощущения. Нежной кожи, тонкого тела, рывков…

– Отпусти… – ее шепот легкий, как вдох, невесомый, как лепесток… Тяжелый, как могильная плита. – Отпусти меня…

Ран не отвечает. Он не хочет разговаривать, он хочет забыться. Раствориться в горячем движении, в ударах внутри ее тела. Он закрывает ей рот своим языком, не дает говорить, просить, шептать… Он не желает этого слышать. Потому что знает ответ. Он не отпустит. Никогда. Не умеет. Он сдохнет сам и убьет ее, но не отпустит. Будет мучить и мучиться, бесконечно, раз за разом глотая ее ненависть, но никогда не даст ей свободу.

Потому что раяна что-то изменила в нем. Что-то изменила навсегда, безвозвратно, так что он не знает, как жить с этим изменением. Ему было больно и слишком хорошо, когда она была рядом.

Почему именно она? Он не знал. Да и неважно. Он сделал выбор в тот момент, когда увидел впервые. Или он ничего не выбирал, и их встреча – лишь насмешка демонов архара.

Неважно…

Прикусил нежные губы, обрисовывая ореолы розовых сосков. Сжимая их между пальцев, предвкушая момент, когда почувствует их во рту. Сладкие ягоды, которые так приятно ощущать… Провел языком по скуле Оникс, спускаясь ниже – туда, где бился на шее ток крови, и дальше – до нежных ямочек у ключиц, до груди… В его животе узлом завязались внутренности, рождая мучительное напряжение, заставляя мышцы сокращаться и дрожать. Раяна… проклятая раяна. Его архар и его счастье. Агония, которую он желает снова и снова, как самый божественный нектар. Ран прижался бедрами к сжатым ногам Оникс. Хорошо… И невыносимо мало…

– Мне надо увидеть, – ему так хочется двигаться в ней, что разум затянут дымкой. Но все же… Еще сильнее ему необходимо увидеть. Это желание сводит с ума. Он не дает дышать… – Мне надо увидеть, Оникс…

Отстранился рывком, так же перевернул девушку. Она выгнулась и зашипела рассерженной кошкой, выворачиваясь из мужских рук. Но она никогда не могла совладать с ним… Слишком неравны силы. Лавьер прижал ногой брыкающуюся раяну, откинул со спины белые пряди. И замер. Узкие листья. Стебель вдоль выступающих косточек позвоночника. Бутон на лопатке…

Черный. Лори был черный. Ни капли цвета, лишь грифельная чернота. Ошар соврал бывшему аиду. Не было никаких красок. Лори так и остался губительным цветком, не раскрасившимся от чувств. Потому что и чувств не было. Только его одержимость, его невыносимое желание и ее ненависть.

Он откинул голову, глотая воздух, что стал слишком густым, ядовитым и колючим.

Оникс вывернулась и повернула голову, приподнимаясь на локте. В синеве глаз застыло ожидание и странное чувство, которое Ран не мог понять.

– Что такое шер саан, аид?

– Я не знаю, о чем ты… – он усмехается, становясь похожим на зверя. А потом рывком приподнимает бедра Оникс и входит. Стоны сплетаются, его и ее, глухие, жаркие, яростные. Их близость мучительна и прекрасна, черный цветок под его губами смещается и дрожит…

– Саннама, Оникс…

– Отпусти, Ран…

– Никогда…Скажи, что тебе хорошо…

И снова соединение, еще жестче и еще глубже… сплетение тел, языков, пальцев… И хочется кричать, но Лавьер лишь дышит, уже не позволяя себе даже стонов…

– Скажи!

– Мне хорошо… Мне так хорошо с тобой… я тебя ненавижу…

Лоис замерла у двери гостя, раздумывая. Она приготовила ужин, надеясь, что мужчина спустится вниз, а за горячей едой ей удастся его разговорить. Но в комнате наверху было тихо, и девушка решила, что позовет гостя сама.

Она толкнула дверь, сделала шаг. Моргнула. И ощутила, как уходит из груди воздух. Ее постоялец лежал на узкой кровати без одежды, и взгляд молодой женщины заметался, жадно отмечая широкую грудь с литыми мышцами, сильные руки, узкие бедра. Голова Рана была откинута, и Лоис видела, что он прикусил губу, а глаза двигаются под плотно закрытыми веками, словно мужчина видел что-то, доступное лишь ему. И все его великолепное, возбужденное, совершенное мужское тело дышало таким напряжением, что почти вибрировало. На загорелых предплечьях выступили вены, губы приоткрылись, с силой втягивая воздух. Одна нога Рана была согнута, вторая отодвинута в сторону, позволяя увидеть степень его желания. Руки лежали вдоль тела, пальцы подрагивали. И Лоис ощутила, как ослабли колени от такой откровенной и порочной картины. И с ужасом девушка осознала, что больше всего хочет в этот момент… прикоснуться к этому мужчине. Провести рукой по этому телу, ощутить его силу, его ярость, его неистовство… Сомкнуть пальцы на его члене и почувствовать его губы…