Марина Суржевская - Изгнанник. Испытания раян [два рассказа] [publisher - SelfPub]

– Что?

– Иди! – рявкнул Лавьер и сам шагнул к двери, сдернул со стены старый арбалет, скривился. Похоже, это оружие не снимали с ржавого гвоздя лет десять. Впрочем, неудивительно, ведь это дом целителя, а не сумеречного. Ран быстро проверил колодку и тетиву, выругался сквозь зубы. Анакин застыл в центре единственной комнате, склонившись над своими склянками.

– Скорее! – поторопил Ран.

– Я не пойду, – проскрежетал старик, поднимая на аида глаза. – Иди один, Ран.

– Живо на выход! – разозлился Лавьер. – Хочешь, чтобы я тащил тебя, целитель? Выметайся. Немедленно!

– Я не пойду, – заупрямился Анакин. – Я уже слишком стар, чтобы убегать.

– Хочешь сдохнуть в муках? – прищурился Ран. – Сумеречные поймут, что я был здесь.

– Это уже неважно.

Целитель махнул рукой, и Лавьер снова выругался.

Топот лошадиных копыт заставил его напрячься и крепче сжать арбалет.

– Сиди здесь, – снова приказал он, понимая, что им уже не уйти. Теперь главный вопрос лишь в том, сколько сумеречных отправилось проверить лачугу старого целителя.

Ран осмотрел помещение, зацепился взглядом за крышку люка наверху. Такие делали на случай задымления или пожара, так как окна в доме не открывались. Быстро запер дверь и устремился к шаткой лестнице.

– Не высовывайся, – бросил он целителю, карабкаясь наверх и не обращая внимания на боль.

Несмазанные петли крышки поддались с трудом, но все же позволили аиду выбраться на крышу. Он растянулся на соломе, рассматривая приближающихся всадников. Четверо.

Лавьер выдохнул, успокаиваясь, и вложил болт в гнездо арбалета.

Первый снаряд вскопал дерн у ног всадника, и Ран сжал зубы, не позволив себе ругательство. Только сделал вывод и поправку на несбалансированное оружие, что подвело меткий взгляд аида. Пристреливаться было некогда, к сожалению. Второй болт лег точно в цель, пробив грудь сумеречного. Правда, дальше стрелять стало сложнее, потому что охотники поняли, что обернулись жертвами, и рассредоточились. Но не раньше, чем Ран избавился еще от одного сумеречного, свалившегося в траву.

Двое. Осталось двое.

Следующий снаряд попал в лошадь, но всадник ловко спрыгнул на землю и вскинул собственный арбалет, выискивая аида. Лавьер опустил голову, пережидая. Раз, два… Болт чиркнул крышу совсем рядом. И у него лишь несколько мгновений, пока сумеречный перезаряжает арбалет. Конечно, при условии, что второй охотник сейчас не выжидает с натянутой тетивой. Но выбора у Рана не было. В ближнем бою его свалят через минуту. К тому же, вероятнее всего, эта четверка лишь разведующие, следом подтянутся и другие каратели.

Аид вскинул арбалет, приподнимаясь над краем крыши, и спустил болт.

С коротким чавкающим звуком снаряд вошел в тело сумеречного, и Лавьер привычно и четко вложил в гнездо арбалета следующий. Четвертого всадника видно не было. Значит, рассредоточились. Значит… Ран откатился как раз в тот момент, когда сталь клинка вошла в деревянное перекрытие крыши. Там, где еще мгновение назад была его спина.

Последний снаряд он выпустил в упор, глядя в удивленные глаза сумеречного, не успевшего вытащить меч из доски. Он словно не верил, что видит перед собой аида. И что тяжелый металлический болт уже пробил его тело, отправляя к Сумеречным Вратам.

Ран полежал, переводя дыхание.

Надо уходить.

Спускаясь в лачугу целителя, он точно знал, что увидит. Он сам был учеником цитадели, он знал сумеречных.

Анакин скорчился у лавки, белое одеяние окрасилось кровью.

Лавьер сел рядом, прижал к себе голову старика.

– Я ведь сказал тебе не высовываться… – тихо произнес он.

Целитель слабо улыбнулся. Он еще был жив, но оба знали, что это ненадолго.

– Не теряй… время… – чуть слышно произнес Анакин. – Иди.

– Молчи, – Ран остро глянул на рану. Безнадежно. Жаль.

– Иди, Ран… – старик сжал его руку. – Подпол… монеты. И настойки… красное стекло… Забери. Раз в день… поможет…

Лавьер кинул, не отводя взгляда от лица целителя. Он словно не давал этим блеклым глазам закрыться, удерживая своей волей.

– И еще… – последние слова прозвучали еле слышно. – Письмо… шкатулка… Там. Отнеси… Там написано. И живи, Ран…

Ток силы ударил в руку раньше, чем аид успел убрать ее. Живой поток на миг лишил сознания и разума, закружил в теплом водовороте. А когда Ран пришел в себя, Анакин уже не дышал. Он отдал аиду всю свою силу, до последней капли.

– Я постараюсь, старик, – глухо произнес Ран Лавьер, закрывая невидящие глаза. – Я постараюсь. Надеюсь, ты знал, что значишь для меня. Кажется, я так и не сказал тебе.