Кенди Шеперд - Романтическое испытание

Ведя машину обратно в Сидней, Уил то и дело кидал взгляд на Джорджию, сидевшую рядом. Ее глаза были закрыты, но он знал, что она не спит.

За два года она не сильно изменилась. Ее волосы были подстрижены чуть короче, в более утонченном стиле. Скулы обозначились четче, отчего Джорджия выглядела взрослее и женственнее, хотя россыпь веснушек на переносице все еще придавала ей немного детскости.

И снова, как и прежде, Уил поражался тому, какая она красивая. Не той броской красотой, что заставляет мужчин оборачиваться на улице, а той красотой, к которой нужно присмотреться, чтобы оценить по достоинству. Уил разглядел красоту Джорджии сразу, еще в их первую встречу. Привлекательной эту девушку делали не только темные волосы, синие глаза, овальное лицо, но и ее щедрое сердце, ее смех, ее улыбка — Джорджия улыбалась не только губами, но и глазами.

В жизни Уила были годы, когда ему улыбались редко. Впервые встретив Джорджию, он сразу подумал, что ее улыбка — настоящий подарок. Однако Уил не с ходу зачислил Джорджию в число «просто друзей». Он непременно начал бы ухлестывать за ней, но выяснилось, что у нее на тот момент был парень, а у него — девушка. А после Уил решил, что Джорджия слишком ценная подруга, чтобы рисковать потерей ее дружбы, — ведь он не был готов к серьезным отношениям, а Джорджия, судя по всему, искала именно «вечной любви». Уил менял женщин — они приходили и уходили, а Джорджия всегда оставалась рядом. Пока он не совершил огромную ошибку, женившись на Энджи.

А вот теперь Джорджия недовольна им. Судя по крепко сжатым губам и неровному дыханию, она злится, хотя и делает вид, что спит. И Уил знал причину ее злости.

Он должен был посоветоваться с ней, прежде чем представить ее в качестве своей невесты, но это было спонтанное решение, реакция на утверждение Шарин, что он не способен ухаживать за ребенком. Джорджия, конечно, была шокирована, хотя хорошо это скрыла и идеально сыграла роль невесты. Лишь благодаря ее помощи все прошло так гладко.

С заднего сиденья внезапно донесся шум. Джорджия открыла глаза.

— С Ниной все в порядке?

Она повернулась, чтобы проверить. Девочка спала в автомобильном кресле.

— Должно быть, она что-то пробормотала во сне.

— Интересно, что снится семимесячному ребенку? — полюбопытствовал Уил.

— Кто знает? Может, еда, а может, прошлая жизнь, если ты, конечно, веришь в переселение душ.

— Каким бы ни был этот сон, похоже, он приятный, — с облегчением сказал Уил.

— Нина кажется счастливым ребенком. Она выглядит здоровой и ухоженной. Энджи, должно быть, была хорошей матерью, — сдержанным тоном отозвалась Джорджия.

Уил знал, что подруга думает о его бывшей жене. Как оказалось, не без причины. Энджи искусно им манипулировала, а он так хотел увидеть в ней одного человека из своего прошлого, попытаться исправить давнюю ошибку, что не замечал, какова Энджи на самом деле. При первой же возможности он порвал с ней и выплатил ей ту сумму, которую она назвала. После переезда Энджи в Катумбу Уил больше ее не видел. Их брак продлился всего шесть месяцев — гордиться тут нечем. И Уил не собирался повторять свою ошибку.

— Да, Шарин сказала мне, что, когда Энджи узнала о своей беременности, она оставила свой прежний образ жизни тусовщицы и начала заботиться о своем здоровье.

Джорджия вздохнула.

— Какая трагедия, что она погибла! К счастью для Нины, у нее есть ты.

— Я хочу дать ей все! Все, чего у меня никогда не было.

В машине воцарилось молчание.

Когда на светофоре Уил притормозил, Джорджия повернулась к нему, и у нее вырвался вопрос, который, похоже, не давал ей покоя:

— Почему ты заявил, что я твоя невеста?

Уилу хотелось рассказать ей о реальных причинах, заставивших его так поступить. Сбросить со своих плеч часть бремени прошлого. Признаться, что он не доверяет социальным работникам и боится оставить ребенка — любого ребенка — под присмотром его тетки. А все потому, что, осиротев в пять лет, Уил попал под опеку сестры своего отца, которая не любила его и взяла на воспитание только из чувства долга. Он несколько раз убегал из ее дома. Наконец она передала его в приют, где Уила пытались воспитывать социальные работники, сменяющие один другого, — кто-то относился к нему лучше, кто-то хуже, но все они, перегруженные работой, были не склонны тратить много времени на проблемного мальчишку. Все эти годы Уил был вынужден притворяться ради самозащиты. Эта маска настолько прочно приросла к его лицу, что он боялся снять ее перед Джорджией.