Кэтрин Гарбера - Неукротимый ловелас

«Нет! О господи, нет!» — подумала она.

Она углубила поцелуй, и ее груди прижались к его груди. Но ей хотелось большего, гораздо большего.

Его язык соприкоснулся с ее языком, и она услышала, как Диего застонал. Дрожь пробежала по ее телу, и Пиппа чуть не упала. Она схватилась за перила, прерывая поцелуй. Подняв руку к губам, она отстранилась от него.

Их глаза встретились.

— Я хочу отвезти тебя к себе домой.

Диего взял ее за руку. Его голос прозвучал грубо и хрипло, но он ничего не мог с этим поделать. Его возбудил ее поцелуй. Один только поцелуй заставил его плоть затвердеть, чего он даже не ожидал. Но она сказала, что находится в бегах, о чем он и так подозревал, равно как и все остальные обитатели Коулз-Хилл. И он не хотел, чтобы она подумала, будто он давит на нее, пользуясь этим обстоятельством.

— Я тоже этого хочу, — проговорила Пиппа.

Ее взгляд заставил его загореться еще сильнее.

Он взял ее за руку, и она облизнула губы, на мгновение закрыв глаза.

— Ты знаешь, что на вкус ты просто бесподобен?

— А я подумал, что это ты бесподобна.

Она снова качнулась к нему, и он застонал. Черт. Она была возбуждена и не скрывала этого. А его не беспокоило, что она увидит, как действует на него.

Он не собирался отрицать, что раскалился, как жестяная крыша в июле.

— Значит, нам придется повторять это снова и снова, пока мы не придем к согласию на этот счет, — сказала она хрипловато, но с легким смешком.

— Это входит в мои планы, — кивнул Диего. — У меня есть здесь городской дом. Это тебе подойдет?

— Звучит заманчиво. Я живу на ранчо Карузерсов, и мне не хочется ехать так далеко. Я не хочу ждать так долго того момента, когда снова смогу прижаться к тебе.

И ее слова заставили еще больше разгореться огню, которым было охвачено его тело.

— Очень хорошо, — улыбнулся он и повел ее к тропинке, огибавшей поле для гольфа. — Надеюсь, ты не возражаешь, если мы пойдем пешком? Я слишком много выпил, чтобы садиться за руль. До моего дома всего десять минут прогулочным шагом.

— Я совсем не прочь пройтись, — сказала она.

Ее духи пахли весной, и она тихо напевала «Побереги свою лошадь». Это отвлекало его, рисуя в его воображении, как она, обнаженная, сидит верхом на нем. И он снова застонал.

— Ты в порядке?

— Si, — ответил он по-испански.

Когда они наконец подошли к его дому, он достал из кармана ключи, удивляясь тому, что даже десятиминутная прогулка не охладила его пыл. Но удивляться тут было нечему. Он так давно сох по ней.

— Мы пришли, — сказал он. — Ты все еще хочешь войти? Если ты передумала, я могу попросить кого-нибудь отвезти тебя домой.

— Диего, я хочу тебя. И я не собираюсь передумывать.

— Ты долго держала меня на расстоянии, и я знаю, что у тебя должна была быть причина для этого. И я не хочу, чтобы ты потом испытывала сожаление.

Эта ночь казалась ему сном, и он не хотел, чтобы что-нибудь испортило его.

Она обняла его и прижалась к нему.

— Диего, я не стою тебя, но я очень тебя хочу.

— Конечно, ты стоишь меня, — возразил он, наклоняя голову и прижимаясь губами к ее губам. Ее губы были такими соблазнительными, что он не мог думать ни о чем другом.

Наконец он прервал поцелуй и повел ее к входной двери. Он открыл ее и жестом предложил ей войти первой. Потом вошел в прихожую следом за ней и бросил ключи на стол. Он развязал галстук и бросил его туда же. И тут в круглом зеркале он поймал взгляд Пиппы.

Она смотрела на него с нескрываемым желанием, которое было не меньше его. Она шагнула к нему, положила руки ему на плечи и помогла снять смокинг.

Пиппа была рада, что на ней были туфли на высоком каблуке, потому что Диего оказался выше, чем она думала, — по меньшей мере, шесть футов и один дюйм. Она обняла его сзади и стала расстегивать пуговицы на его сорочке. У нее давно не было мужчины, и ей хотелось, чтобы каждый момент этой ночи длился бесконечно.

Она наблюдала за ним в зеркале, в то время как ее пальцы скользили по его обнаженной загорелой груди. Наконец она расстегнула последнюю пуговицу, а потом взялась за застежку на его брюках. Она намеренно провела пальцами по его возбужденной плоти. Потом посмотрела в зеркало на его полуобнаженный атлетический торс.

— Как ты накачал такие мускулы? — спросила она.

Он издал звук, напоминавший смешок и стон одновременно.

— Я весь день вожусь с лошадьми, которых другие производители покупают у меня за огромные деньги.