Тара Пэмми - Нарушим все запреты

Наконец она была свободна. Но это чувство свободы почему‑то не дарило ей особой радости.

Ей хотелось расплакаться, но она сдерживала слезы.

Массимо дал ей все, о чем она просила, и даже больше.

Но он также возвел между ними стену, и теперь Натали чувствовала себя отверженной. Он смотрел на нее как на слабость, которой не мог потакать. Словно он дал ей все и в то же время отнял самое главное.

Себя.

Натали, которая выстраивала всю свою жизнь на том, чтобы быть самодостаточной и полагаться только на себя саму, подобное отношение странным образом очень сильно ранило.

И она сомневалась, что готова позволить Массимо оттолкнуть ее.

Она хотела его. И не собиралась отступать.

Натали продиралась сквозь предрассветные сумерки, похожие на толстое одеяло, направляясь в комнату Массимо.

Она устала осторожничать, устала оберегать свое сердце. Ей хотелось пережить восторг, наслаждение, которое мог подарить Массимо. Стать пусть всего на несколько дней или месяцев женщиной, которая разбудит чувственную натуру этого технаря‑миллиардера.

С того самого дня, как он надел ей кольцо на палец, он вел себя отстраненно, и в его глазах ни разу не полыхнуло пламя страсти.

И Натали решила, что с нее хватит.

Прошлепав босыми ногами по холодной мраморной плитке, она подошла к двери Массимо и подняла руку, чтобы постучать, но потом передумала.

Зачем давать ему возможность отвергнуть ее еще раз?

Она медленно повернула дверную ручку и шагнула за порог. Небольшая лампа на столе освещала комнату с ее широкими диванами и висевшими на стенах картинами современных художников. Натали замерла, когда услышала звук, похожий на что‑то среднее между стоном и рычанием. Неужели Массимо привел сюда женщину? Если так, она… она придушит этого бесчувственного мерзавца!

Ей даже не пришлось вторгаться в его спальню, потому что он оставил дверь открытой.

Почти все пространство комнаты занимала огромная кровать с изголовьем, освещенная мягким светом массивных позолоченных ламп, висевших по обеим ее сторонам. Темно‑серое покрывало было стянуто в сторону. Белоснежное полотенце свисало с края кровати, рядом с которой стоял Массимо.

Полностью обнаженный и с запрокинутой назад головой.

Его грудь тяжело вздымалась. Когда Натали увидела, что он сжимает пальцами свою тугую плоть и водит по ней рукой вверх и вниз, ей стало жарко, и она почувствовала, как набухли ее соски и увлажнился низ живота.

Она сдавленно ахнула, и Массимо резко повернулся в ее сторону. Он пригвоздил ее к месту взглядом своих серых с расширенными зрачками глаз, а потом нахмурился и отпустил свою плоть, выступающую на фоне его мускулистого живота. Дрожащими пальцами другой руки он провел по лицу, а потом снова пристально посмотрел на Натали, словно только понял, что она была настоящей, а не плодом его воображения.

- Дорогая, тебе не следовало приходить сюда, - хриплым голосом бросил он.

- Разве я когда‑нибудь давала повод думать, что буду соблюдать твои правила?

- Нет, - прислонился к кровати Массимо, которого совершенно не смущала собственная нагота. - Но в противном случае я избежал бы множества проблем.

- Я хочу быть здесь. Всю неделю я пыталась набраться храбрости, чтобы прийти сюда. Весь вечер я готовилась к встрече с тобой. Я выщипывала брови, делала эпиляцию, полировалась, отбеливалась и натиралась…

Он чертыхнулся, а потом рассмеялся и провел рукой по волосам.

- Тебе незачем прихорашиваться. Я хочу тебя такую, какая ты есть.

- Тогда почему ты избегаешь меня?

- Я давно пообещал себе, хотя иногда забываю об этом обещании, что никогда не буду принадлежать к числу людей, которые разбивают… хрупкие вещи. А ты именно такая, Натали. Я использую тебя, сломаю, а потом отвергну. После чего потеряю уважение к себе.

- Массимо, не надо меня спасать, ни от себя, ни от меня самой. Мне не нужен герой. Никогда не нужен был. Я всегда могла постоять за себя. Мне нужен мужчина, способный научить меня вещам, которых я лишала себя, потому что слишком боялась. Который научит меня жить, чувствовать. Сколь бы ни длились эти отношения. Я хочу тебя, хочу, чтобы ты сходил с ума от меня. Чтобы терял контроль над собой. Потому что именно это я переживаю, когда стою сейчас перед тобой.

Каждая секунда молчания сеяла в ней панику. Массимо был слишком благородным, чтобы овладеть ею. Значит, нужно самой сделать первый шаг, ведь она видела, как отчаянно он хотел ее.