Тара Пэмми - Нарушим все запреты

- А что тебя так волнует? - Массимо притянул ее к себе, окутав теплом своего тела.

- Ничего. Просто…

Он пристально посмотрел ей в глаза.

- Натали…

- Массимо, никто не поверит тебе.

- Не поверит во что?

- Что я твоя невеста. Что ты можешь влюбиться в меня. Я чужая в твоем мире.

Он медленно окинул ее взглядом с ног до головы.

- Ты права.

- Наконец‑то мы хоть в чем‑то согласны, - фыркнула девушка, стараясь не подавать вида, как сильно ее задели эти слова.

- Именно поэтому они и поверят. В любом случае слишком поздно. Даже она здесь.

- Кто?

Массимо развернулся и встал к ней вплотную. И Натали застыла, когда он поднял руку, чтобы коснуться ее лица.

- Та, которой я должен отправить сообщение самым дипломатичным способом из всех возможных. Я собираюсь прикоснуться к тебе, дорогая моя, хорошо?

- Нет, не хорошо, Массимо, - запаниковала она. - Почему ты хочешь дотронуться до меня?

- Я сделаю это для публики, - ответил он, но его взгляд говорил другое. - Я собираюсь прикоснуться к тебе и поцеловать и, может быть… Все, что тебе нужно, - это закрыть глаза и подумать о своем будущем, не омраченном визитами в тюремные камеры.

- Ты негодяй и извращенец, если пристаешь к женщине, которую шантажируешь.

- Хочешь, я скажу тебе чистую правду, радость моя? О том, что не дает мне покоя, в то время как следовало бы сосредоточиться на сотне других важных вещей?

- И что же это?

- Мне хочется прикоснуться к тебе. Не напоказ. Я действительно хочу этого. Уверен, мне понравится, какая ты на вкус. Каждый раз, когда ты облизываешь нижнюю губу, что случается, стоит мне посмотреть на твой рот, мне кажется, что ты приглашаешь меня сделать то же самое…

У Натали закружилась голова от страсти, звучавшей в каждом его слове.

- Я не… То есть я хотела сказать, что… - сбивчиво залепетала она.

- Натали, один поцелуй. Будь честной. Скажи, что ты не думала о том, что происходит между нами, и я ограничусь поцелуем в щечку.

Она молча кивнула, не в силах сказать ни слова.

Если бы Массимо принуждал ее, если бы схватил за руки и грубо притянул к себе, этот волнующий момент был бы испорчен, и хрупкая связь, возникшая между ними, тут же оборвалась. И Натали смогла бы включить остатки своего здравого смысла.

Но Массимо повел себя не так, как она ожидала, и земля начала уходить у нее из‑под ног, когда он взял ее за запястье, словно она была самым драгоценным из того, чем он владел, и мягко коснулся его губами. Она стояла и смотрела на этого высокомерного мужчину, склонившего голову к ее руке, испытывая искушение, которому не могли противостоять ни ее тело, ни ее разум.

Натали сдавленно ахнула, и это прозвучало так эротично, что в глазах Массимо полыхнуло пламя. Когда он притянул ее к себе, она не стала сопротивляться, отчаянно желая большего. И он не заставил себя ждать, заскользив руками по ее плечам и опускаясь ниже. Натали подумала, что навсегда запомнит, как ее грудь впервые, едва ощутимо, коснулась его груди.

Сбивчивое дыхание Массимо казалось музыкой для ее ушей, потому что оно говорило о том, что он хотел ее так же сильно, как и она его. Натали застыла, когда он обхватил ее талию, а потом снова провел ладонями вверх, и его пальцы слегка задели ее грудь. Она попыталась вырваться, но споткнулась и врезалась в него, отчего ее бедро оказалось зажатым между его бедрами.

По венам Натали пробежал электрический ток, и ей показалось, будто она теряет почву под ногами, когда Массимо наконец нежно, словно это были крылья бабочки, коснулся губами ее щеки, виска и кончика носа, а затем потерся губами о ее губы.

- Мне хотелось прикоснуться к тебе с того самого момента, когда я понял, что ты и есть тот хакер, из‑за которого я не знал покоя на протяжении многих дней и ночей.

Если бы у нее не подкашивались ноги, она рассмеялась бы, потому что Массимо целовал ее с такой технической аккуратностью, словно не собирался оставить неисследованным ни один миллиметр ее тела. Устав от ожидания, она лизнула его нижнюю губу и услышала, как он едва слышно чертыхнулся. В его глазах промелькнуло удивление, словно он тоже не был готов, что из искры, проскочившей между ними, разгорится настоящее пламя. А потом он снова повторил свои искусные пытки. Для такого сильного и крепкого мужчины у него были невероятно мягкие губы, которые лишали ее разума.

- Радость моя, ты такая сладкая и терпкая на вкус, - сипло выдавил Массимо, когда она тихо застонала, сходя с ума от его ласк.