Морин Чайлд - Волшебство его ласк

Она улыбнулась ему, а затем наклонилась, словно желая поцеловать в щеку, но Уэсли уклонился от нее. Он заметил удивление и обиду в ее взгляде.

— Нам нужно поговорить, — произнес он.

Крепко сжав рукой ее предплечье, он отвел Сесилию в тихий уголок, надеясь, что им никто не помешает. Сесилия вырвалась от него, как только он остановился, и прошипела:

— Что с тобой?

— Ты отлично это знаешь, — прошептал он. — Это связано с письмом, которое ты мне отправила.

Она опешила:

— Я тебя не понимаю.

Какое‑то время он изучал ее, решая, лжет она или нет. Сесилия казалась сердитой и озадаченной.

— Прекрасно, — мрачно сказал он и достал из кармана мобильный телефон. Открыв электронное письмо, он протянул ей телефон и стал ждать, когда она его прочтет.

— Маверик? — сказала она. — Кто такой Маверик?

В ее взгляде читалось замешательство, и Уэсли немного успокоился. Похоже, Сесилия не имеет отношения к Маверику.

— Хороший вопрос. Утром я получил письмо от незнакомца. Мне прислали фотографию дочери, о которой я не знал. — Он показал ей снимок улыбающейся маленькой девочки. Увидев взгляд Сесилии, он понял, что она знает больше, чем говорит. Она не удивилась тому, что у него есть дочь.

— Ты знала о девочке. — У него сдавило грудь.

Сделав глубокий вдох, Сесилия вздрогнула и сказала:

— Я знала, что она уходила от тебя беременной. Но я не знала, что у нее родилась девочка.

— О ком ты говоришь?

Сесилия выдохнула:

— Об Изабелле.

Уэсли уже знал, кто мать его ребенка. Он видел колье Изабеллы на шее девочки. Женщина, с которой он прожил почти год, родила от него дочь и не удосужилась ему об этом сообщить. Тем не менее Сесилия тоже знала о ребенке и сохранила это в тайне, когда Белла уехала из города. Сесилия жила в Ройяле все это время. Она часто виделась с Уэсли и ни разу не сказала ему о ребенке. Он не мог сердиться на Беллу. В его нынешнем состоянии виновата женщина, которая сейчас стоит напротив него. Каждый раз, когда она виделась с ним за прошедшие пять лет, она лгала ему. Она знала, что он стал отцом, но не открывала рта. Какого черта? И как об этом узнал Маверик?

— Ты знала и ничего не говорила? — Его голос стал низким и напряженным.

Она посмотрела через плечо на стол, за которым остались ее друзья, а затем снова взглянула на Уэсли.

— Не говорила. А зачем?

Он свирепо уставился на нее.

— Это мой ребенок. И я ничего о нем не знал.

— Перестань, Уэсли. Ты тысячу раз говорил, что не желаешь детей и семью, которые свяжут тебя по рукам и ногам.

— Не важно.

— Это важно. — Сесилия решила защищать Изабеллу. — Она была уверена, что ты не обрадуешься ребенку, и я согласилась молчать. Я просто сказала ей, что тебя не интересует семья и отношения с обязательствами.

Ему было больно слышать собственные слова. Но хуже того, обе женщины сговорились скрывать от него его ребенка. Да, он никогда не планировал жениться и обзаводиться детьми, но это не значит, что он не хотел знать о своем ребенке.

— И что? — резко спросил он. — Вы выждали несколько лет, потом нашли этого Маверика и обо всем ему рассказали? Вы помогли ему распустить сплетни по социальным сетям? Для чего? Ради денег?

Сесилия запрокинула голову и сильнее округлила глаза.

— Я бы никогда так не поступила с тобой, Уэсли, — искренне сказала она, и он почти ей поверил. — Я бы не причинила тебе вреда.

— Да? — возразил он. — Твоя репутация говорит об обратном.

Сесилия покраснела и глубоко вздохнула:

— Думай что хочешь, но это сделала не я.

— Ладно. Тогда где Изабелла?

— Я не знаю. Она просто сказала, что возвращается домой. Это небольшой городок в Колорадо. Я не помню, как он называется. Мы не поддерживаем с ней связь. — Сесилия осторожно коснулась рукой его предплечья. — Но я помогу тебе найти ее.

— Ты уже помогла мне пять лет назад, — пробормотал Уэсли и увидел, как вспыхнули ее глаза.

Наплевать. Ему некогда беспокоиться об оскорбленной женщине, которая вполне могла оказаться пресловутым Мавериком. Уэсли выскочил из ресторана.

Изабелла Грейстоун сидела за кухонным столом, работая с планшетом, а ее дочь обедала, придя из детского сада.

— Мамочка? — спросила Кэролайн и продублировала вопрос на языке жестов. — Можно мне еще печенье?

Изабелла посмотрела на любовь всей своей жизни и улыбнулась. Четырехлетняя Кэролайн была красивой, смышленой, любопытной и довольно хитрой, когда доходило до получения новой порции печенья. Ее лукавая улыбка и застенчивый взгляд не позволяли Белле ей отказывать.