Дженни Лукас - Память о лучшей ночи [litres]

Они с Аресом выработали определенный жизненный ритм. Каждое утро он уходил на работу. Она занималась переделкой интерьеров, регулярно посещала врача, посвящала время себе. Арес возвращался к позднему ужину. Работа по двенадцать часов считалась для него нормой.

– Издержки большого бизнеса. Работа, и еще раз работа, – не уставал повторять он.

– Но тебе нравится твоя работа, – возражала Руби.

– Не так, как время, проведенное с тобой в постели, – ухмылялся он.

Руби вздрогнула при воспоминании об их страстных ночах. Арес всегда знал, как доставить ей удовольствие. Ночь была ее любимым временем суток.

Но вот днем…

Она запрещала себе думать о грустном. Руби постепенно привыкала к жизни в большом городе. И не так уж сильно Нью-Йорк отличался от Стар-Вэлли. Люди везде люди.

Они с Аресом выходили в свет еще несколько раз после того первого благотворительного бала. Бывшие любовницы Ареса, как и Поппи, старались всячески унизить ее, но всегда получали достойный отпор.

С некоторыми друзьями Ареса подружилась и она. В поисках новой мебели Руби ездила в центр города, в Бруклин и даже в дальние уголки за Гудзоном. Руби испытывала настоящий азарт охотника, когда ей удавалось добыть интересную вещицу для обновления интерьера.

Она всегда находила себе занятие. Ей было странно обходиться без работы и даже без трех работ. Порой она не знала, чем себя занять. Айви наконец прислала ей сообщение, как и предсказывал Арес.

«Спасибо за деньги на колледж. Я поступила в Буа-Стейт».

Сестры регулярно общались. Руби надеялась, что Айви навестит ее на Рождество, чтобы познакомиться с племянницей.

Руби была счастлива. Все у нее хорошо, кроме… Арес по-прежнему избегал говорить о ребенке. Хотя он разрешил ей оформить детскую и накупить детского приданого, он больше ни разу не ходил с ней на прием к доктору Грин. И как только она заводила разговор о ребенке, он немедленно замыкался, а если Руби настаивала, просто вставал и уходил.

Руби постоянно мысленно повторяла его слова: «Я не могу предложить тебе ни любви, ни брака. И мы оба знаем, что я не создан быть отцом».

Прикусив губу, Руби смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Когда он обнял ее в ту ночь, сказав, что она может остаться, Руби понадеялась, что он изменился. Она думала, что он хочет если не брака, то по крайней мере отношений. Она надеялась, что Арес может стать настоящим отцом для их дочери.

Руби вытерла глаза. Нечего раскисать. У нее прекрасный дом и мужчина, желающий обеспечить им комфортную жизнь. Проблема в том, что Руби совершенно не привлекала роскошная, праздная жизнь. Проведя столько времени в обществе Ареса, она видела в нем друга. Даже лучшего друга. Он всячески поддерживал и стимулировал ее. Он мог быть добрым и веселым. Она знала его с неизвестной всем другим стороны, поскольку жила с ним бок о бок.

Он пытался скрывать эти качества, но не мог. Арес порой бывал уязвим, что тоже не укрывалось от ее глаз.

Боже мой, да она его любит.

Но Арес никогда не ответит ей взаимностью. Он с самого начала заявил, что любовь не для него. Его прошлое выжгло из него это чувство каленым железом.

К горлу Руби подкатил комок.

Услышав стук, она резко обернулась. В дверях детской стоял Арес в деловом черном костюме и с кейсом в руке.

Он внимательно посмотрел на Руби:

– Что-то случилось?

– Ничего. – Она попыталась улыбнуться. – Просто я рада, что детская готова. – Руби сменила тему. – Ты на работу?

– Да.

– Но сегодня же суббота. Я думала, мы хотя бы позавтракаем вместе.

– Извини. Вернусь поздно. – Он чмокнул ее в щеку, намеренно избегая смотреть на кроватку, детские книжки и игрушки. – Но ты все же дождись меня.

– Хорошо, – пообещала она.

Он повернулся, чтобы выйти, а Руби вдруг неожиданно хихикнула, почувствовав, будто внутри лопаются пузырьки и щекочут ее.

Арес обернулся и озадаченно на нее посмотрел:

– Что?

– Дай руку! – Схватив его руку, она положила ее себе на живот.

– Девочка толкается, чувствуешь? – Руби широко улыбнулась. – Наверное, будет балериной или футболисткой.

На долю секунды на жестком красивом лице Ареса промелькнуло удивление.

– Это она?

– Да, – прошептала Руби, наслаждаясь выражением его лица. Он впервые проявил интерес к ребенку.

Эмоции нарастали внутри Руби как снежный ком. Она больше не могла сдерживаться.

– Я люблю тебя, – призналась она. – Я пыталась побороть это чувство, но не смогла. Я люблю тебя…