Линн Грэхем: Побег к собственному счастью [litres]

Чай оказался не так уж плох, как он думал. По крайней мере, он хоть немного согрелся.

– Где я буду спать? – вежливо поинтересовался Алессандро.

– Пойдем, я покажу. – Айла поспешно встала, чувствуя себя немного неловко. Она поднялась по маленькой лестнице вверх. Алессандро взглянул на три небольшие двери в холле. – Это ванная, – натянуто произнесла Айла, – а здесь спальня.

Комната оказалась немного больше, чем предполагал Алессандро. Посередине спальни стояла двухспальная кровать, а в углу комнаты он увидел камин.

– А ты где будешь спать? – спросил Алессандро.

– В доме только одна спальня, – развела руками Айла. – Здесь раньше было две комнаты, одна была отведена под детскую. Но после того, как мои дядя и тетя узнали, что у них не будет детей, дядя решил объединить комнаты.

Алессандро невольно поежился, наверху было очень холодно.

– В комнате нет отопления, – удивился он. Интересно, как только возможно жить в таких условиях зимой?

– Да, – кивнула Айла, – отопления здесь нет. – Но я могу разжечь камин.

Она заметила, что Алессандро еле себя сдерживает, чтобы не дрожать от холода. Конечно, после яркого солнца Италии и сицилийского зноя тяжело привыкать к такой холодной зиме.

– Я был бы очень благодарен, – неожиданно кротко произнес Алессандро.

Айла судорожно начала вспоминать, достаточно ли у нее в запасе дров и угля, чтобы хорошо прогреть спальню. Алессандро – ее гость, она должна позаботиться о нем, ее так воспитали.

– Я пойду в душ, – вздохнул Алессандро. – В доме есть горячая вода?

– Горячей воды полно, – жизнерадостно ответила Айла. – Но у тебя с собой нет дорожной сумки и сменной одежды. Нужно посмотреть, может быть, подойдет что-то из одежды моего дяди.

– В этом нет необходимости, – заверил ее Алессандро, ему претила мысль надевать чужие вещи, его ноздри слегка раздувались от отвращения.

– Мой дядя не стал бы возражать, вы с ним почти одного роста, – пыталась убедить его Айла. Она вытащила из шкафа сильно поношенные джинсы, старый свитер и положила их на кровать.

– Будет гораздо удобнее, чем в твоем костюме! Я пойду вниз и приготовлю что-нибудь на ужин, – сказала она.

– Спасибо, – выдавил из себя Алессандро. – Ты очень добра, учитывая то, что я успел наговорить тебе при первых минутах встречи.

– Не думаю, что ты часто задумываешься над тем, что говоришь. – Айла слегка изогнула брови. – Кроме того, здесь ты явно не в своей стихии, – легко улыбнулась она, – так что кое-что вполне простительно. Мне тоже было не по себе в твоем доме на Сицилии.

– Бог мой! Я-то думал, что мы встречаем тебя с распростертыми объятиями.

Айла слегка порозовела, Алессандро подошел ближе к ней и в задумчивости посмотрел на нее с высоты своего роста.

– Ну конечно, вы выделили мне роскошную спальню, еда и обстановка были просто великолепные, – быстро пробормотала она, осознав, что сказала нечто, что могло обидеть Алессандро и заставить его сомневаться в своей гостеприимности.

Внезапно Айла почувствовала, что Алессандро стоит совсем рядом с ней.

– Сицилия – совершенно другой мир для меня, я чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Я никогда не путешествовала за границу прежде, а такие дома, как твой, видела только по телевизору. Все было так непривычно в твоем доме, я была вся как на иголках, если быть откровенной.

Алессандро как завороженный смотрел на пульсирующую голубую жилку на ее шее, и ему отчаянно хотелось прижаться к ней губами. Он был уверен, что ее сердце было готово выпрыгнуть из груди, потому что она тоже почувствовала это необъяснимое сексуальное притяжение между ними. Алессандро цинично усмехнулся. Конечно, она все поняла. Ей было двадцать два года, вполне взрослая женщина, а не девочка-подросток. Алессандро протянул руку и дотронулся до ее щеки. Он заметил, как расширились ее удивленные глаза и порозовели щеки. Когда он в последний раз видел женщину, способную краснеть? Яркий румянец проступил на ее нежной фарфоровой коже, выдавая тайные мысли и желания.

Согласится она заняться с ним сексом или нет? Алессандро прикинул, что, скорее всего, она ответила бы ему «да». Женщины всегда отвечали ему взаимностью, он не помнил, чтобы хоть одна женщина отвергла его. Между ними точно была какая-то любовная химия. Ему совсем не нравилось это сексуальное притяжение, но он не мог отрицать очевидное. Эта была сила, заставляющая людей продолжать свой род. Алессандро почувствовал, как затвердела его плоть, он уже представлял ее, обнаженную, в своих объятиях. Соблазнительные изгибы тела, нежная кожа… Интересно, она вся в веснушках? Кажется, секс был единственным способом согреться, а также возможностью превратить удовольствие в сделку.