Наталья Костина - Привет. Это я

«а теперь я тебя поцелую»

«нет»

«почему нет? ты не любишь целоваться?»

Обычно мои собеседники ограничивались двумя-тремя дежурными фразами, и наш диалог быстро иссякал, но с Юрием я общаюсь уже неделю. Честно говоря, я влезла сюда только лишь из любопытства – да еще от этого проклятого дурацкого чувства, что в моей жизни что-то идет не так… Но я не думала докатиться до побегов из супружеской постели и ночных посиделок в кухне, чтобы неизвестно кто виртуально целовал меня… Почему неизвестно кто? Потому что пока мы ни разу не виделись вживую. И я не горю желанием это сделать. Подумав, я пишу:

«я люблю целоваться»

«я так и думал))))))) ты не похожа на холодную женщину»

Я вообще уже ни на что не похожа. Мне сорок пять. Несмотря на обилие модной и дорогой одежды, у меня морщины, складки на животе, бока как у коровы и закрашенная седина. Но на фотографии я вроде еще ничего… правда, это фото пятилетней давности. И ко мне вполне применим анекдот: возраст женщины можно определить по тому, в чем она больше нравится мужчинам: в туфлях, платье и очках, или только в очках и туфлях… и свое платье я снимаю, отвернувшись от зеркала. Я пробовала сидеть на диетах, но ни одна на меня не действует. В лучшем случае я ничего не набираю, а в худшем… все равно вес потихоньку прибавляется, и при этом мне постоянно жестоко хочется жрать, плюс бесплатный бонус – плохое настроение. Я знаю, что и нынешняя ситуация выглядит совершенно по-дурацки: я сижу в халате и тапочках в темноте, спрятавшись за холодильником, и пишу глупости неизвестно кому, но… мне нравится это делать! Нравится, черт возьми! Я хочу писать все это и получать в ответ:

«я тихонько подхожу сзади и целую тебя в шейку».

Я вздрагиваю и воровато выглядываю из свого убежища. В доме по-прежнему тихо – над моей головой в нашей спальне спит муж, а в самой дальней комнате – сын. Внезапно я задумываюсь над тем, что у моих незамужних подруг, которых я всю жизнь жалела именно потому, что у них была неустроенная личная жизнь, всегда были романы. В то время когда я спокойно мыла посуду, пекла пироги и пылесосила, они с горящими глазами бегали на свидания, плакали, смеялись… целовались где-то подворотнях, парках… пусть даже и в чужих замусоренных подъездах, словно малолетки! Ну, а что же делала я? Влачила полусонное состояние, которое гордо именовала «у меня все удалось»? И что, интересно, у меня особенного удалось? У меня лично? Дом в престижном поселке в пригороде? Так он принадлежит не мне, а мужу – и это действительно так, я лично не вложила в него ни копейки и ни на что не претендую. Это он заработал деньги на участок и этот дурацкий модерновый особняк, вкалывая по шестнадцать часов в сутки в своей деревообрабатывающей мастерской наравне с нанятыми работягами, и даже больше. Потому что если бы мы продолжали жить на две свои чахлые бюджетные зарплаты, то до сих пор ютились в доставшейся нам от Сашкиных родителей, а тем – в подарок от Хрущова конуре, выстроенной еще в те доисторические времена, когда легендарный генсек сеял кукурузу и грозился штиблетом капиталистам. Теперь у нас двухэтажный дом – это не считая огромного гаража и кучи подсобных помещений в цоколе, и у каждого – по машине. Если честно, моя мне и на фиг не нужна – я боялась ее водить, но Сашка настоял. Это же так шикарно – подарить своей жене машину… особенно новую. Зачем? А чтоб была! И пусть она большую часть времени стоит в гараже, потому что я все-таки опасаюсь ездить по городу в этой громоздкой, и совсем не женской штуке, и выезжаю на ней в лучшем случае в ближайший магазин, а на работу добираюсь на маршрутке, или же он сам меня подвозит – однако факт наличия двух машин приятно греет Сашкино эго. Иногда мне кажется, что эти проклятые железяки, громоздящиеся в гараже как два бегемота, он как раз и любит… они вполне успешно заменили ему меня. Ладно, с нашим материальным положением все ясно – это заслуга мужа. А вот сыном я действительно могу гордиться по праву – Сашке заниматься его воспитанием было некогда. Заколачивать деньгу – непросто… но кто скажет, что легче вырастить нормального ребенка? Пусть даже и одного? Наше чадо не шляется, не колется, и пока никто – тьфу, тьфу, тьфу! – от него не залетел. Учится на бюджете, что сейчас редкость…

«дай мне свои губы»

«нет!»

Я снова озираюсь, и краснею так, что даже становится жарко. Я понимаю, что это – большей частью игра, но…

«:-)) ты меня боишься?»

«я никого не боюсь»