Карен Бут: Представь, что мы вместе

– Работа подождет, – заверила сестра. – Ты теперь отец, а это в жизни самое главное.

Убрав телефон в карман, Сара нагнулась к маленькому Оливеру и поцеловала в макушку.

– Скоро папа наймет добрую тетю, которая будет о тебе заботиться. Здорово, правда?

Но Оливер жевал пластмассовое кольцо для режущихся зубов, и ничто другое его не интересовало.

– Добрая тетя будет гулять с тобой в парке и петь тебе песенки. Прямо как я. – Но голос Сары дрогнул, когда малыш поднял на нее свои большие голубые глаза. Она вздохнула и грустно улыбнулась. Но слез сдержать не удалось. Расставание с Оливером было столь же пугающим, сколь неизбежным. Сколько можно привыкать к чужим детям? А главное, зачем? Чтобы потом истязать себя?

Ладно, будь что будет.

Чем быстрее она оставит Оливера с Эйденом, тем лучше для мальчика.

– И все-таки жаль, что ты не хочешь стать его няней, – раздался из двери голос Эйдена.

Сара чуть не упала в обморок. Во-первых, от неожиданности, во-вторых, оттого, что он обратился к ней на «ты». В-третьих, от его внешнего вида. Он успел переодеться и теперь стоял в черной футболке и светло-синих джинсах. Сара отчетливо видела контур его мускулистых плеч и мощную грудь. И откуда у людей время ходить в спортзал?

«Подумай о чем-нибудь другом».

Действительно. К чему эти фантазии, как ты снимаешь с него эту футболку, прижимаешься к его обнаженной груди, покрываешь ее поцелуями?

«Хотя бы не смотри на него, как наивная студентка».

– Я, конечно, люблю Оливера, – собравшись с мыслями, ответила Сара. – Но я же вам говорила, что больше не работаю няней.

Эйден неспешно вошел в комнату, и пульс Сары забился в ускоренном темпе. Что-то было такое в плавности его движений, чего она не встречала в других мужчинах.

– Понял, больше не спрашиваю. Хотя не обещаю. Ладно, удалось дозвониться в агентство?

– Да, в понедельник утром придут несколько претенденток. До этого нам надо сесть и обсудить наши приоритеты.

– Наши? – искренне удивился Эйден. – Поверь, я умею проводить собеседования. Тем более совсем скоро ты уедешь, а мне с этой няней придется иметь дело каждый день.

Сара глубоко вздохнула:

– Вы же сами просили помочь. – Она встала и взяла мальчика на руки. – Многие няни сильно приукрашивают свой опыт, чтобы получить работу. Я таких насквозь вижу.

Но Сару волновало кое-что еще, в чем она не могла признаться Эйдену.

Как и самой себе.

Няни так часто влюбляются в отцов детей, которые их наняли. Увы, случилось такое и с ней самой.

А кто-то лишь делает вид, что влюбляется. Внешность Эйдена сведет с ума каждую первую няню. А если к внешности прибавить его деньги?

Но, в конце концов, почему это ее так волнует?

– Постой-постой, – прервал мысли Сары Эйден. – У меня вопрос. Эта няня будет жить у себя или у меня?

– Разумеется, у вас, – ответила Сара, словно это что-то само собой разумеющееся.

– Это вряд ли возможно.

– Но кто-то ведь должен быть дома, когда вы на работе. Или ваша мама будет подстраховывать?

Менее чем в секунду Эйден подошел к Саре и не просто взял, а практически выхватил Оливера.

– Моей матери нельзя доверить ребенка.

Такая реакция удивила Сару. Совсем недавно он был готов прогнать их с Оливером из своего кабинета, а теперь как будто защищал мальчика. Но от кого? От собственной матери?

– Почему? – изумилась Сара. – Молодые родители часто рады оставить детей бабушкам и дедушкам.

– Это не мой случай, – отрезал Эйден.

– Если что, я официальный опекун Оливера. И я имею право знать причину.

Все это казалось странным. Анна очень тепло отзывалась об их общей с Эйденом маме. Из Интернета Сара знала, что Эвелин Лэнгфорд занималась благотворительностью и щедро отправляла крупные суммы в детские дома, онкологические клиники и центры реабилитации для женщин, переживших домашнее насилие. Причем везде писали, что после смерти мужа желание Эвелин помогать людям только усилилось.

– Я не сказал, что мальчику будет с ней плохо, – начал было Эйден, как вдруг закрыл глаза. Сара затаила дыхание. Этот сильный мужчина, известный дамский угодник вдруг показался ей беззащитным и уязвимым. Она ощутила искренний порыв пожалеть его. – Все сложно, – заключил Эйден, открыв глаза. – Просто поверь, уж кому-кому, а своей матери я сына не доверю.

Его тон не подразумевал продолжения беседы. Саре не осталось ничего другого, кроме как кивнуть головой.

– Хорошо.