Ронда Бэйс: Кто бы мог подумать

И тогда он вмешался.

Как всегда, резко и жестко. Там по-другому нельзя. Но именно это отрезвляюще подействовало на остальных и спасло Энтони. С тех пор между ними завязалась дружба. Сокамерник был благодарен Фоксу за помощь и заступничество, а тот в свою очередь с удивлением узнал, что с Тони очень приятно беседовать. Этот худощавый мужчина был просто кладезем полезной информации. Нельзя сказать, что Николас уступал ему. Ведь взяли его за взлом одного из денежных счетов. Еще с детства Фокс отлично разбирался в компьютерах. Однако знания соседа по камере были из другой области, и Ник внимал им, чувствуя, что эта информация тоже когда-нибудь может пригодиться. К тому же Тони оказался очень начитанным человеком, и они с Фоксом частенько спорили по поводу прочитанных произведений, так как каждый трактовал позицию автора по-своему. Это вносило приятное разнообразие в беспросветные монотонные будни, которыми была насыщена их нелегкая жизнь за решеткой.

Так прошло некоторое время…

В тюрьме у Тони обострились все хронические болезни, которые у него были, но не мешали жить, пока он находился на свободе и соблюдал определенную диету и образ жизни. Теперь же он таял прямо на глазах. Вскоре у него обнаружили лейкемию и положили в клинику. Перед тем, как его увезли туда, чувствуя, что его дни на исходе, Энтони рассказал своему другу о том, как угодил в тюрьму. История выглядела нелицеприятно, особенно, если учесть, что она стоила Тони здоровья и жизни.

Мендес сам подставился, взяв на себя вину другого человека. И деньги, обещанные ему, сыграли в этом не последнюю роль. Только теперь он понял, что тюрьма – это жестокая машина, пытающаяся раздавить каждого, кто попадал в нее. И редкий человек мог противостоять этому напору. Тони бы не смог. Если бы Ник вовремя не подоспел ему на помощь.

Через месяц Энтони не стало. И неожиданно для себя Фокс осознал, что потерял очень хорошего и преданного друга. Ненависть переполняла его. Как же несправедлив мир, если позволяет деньгам править собой. Ведь не было бы у того человека огромных средств, вряд ли он смог бы найти простачка, севшего за него в тюрьму. А так…

Тони больше нет. И тот гад наверняка радуется, что его тайна ушла с беднягой в могилу. Но он ошибается. И Ник не был бы самим собой, если бы оставил все как есть. Конечно, возможно, Маршаллы – одна из самых богатых семей в Сан-Диего. Иначе как бы они сумели выйти сухими из воды? Однако у Ника был план. И этот план жаждал реализации. К тому же ему нужно в ближайшее время легализовать те деньги…

Сощурив глаза, Николас хищно усмехнулся, бредя вдоль дороги к ближайшему населенному пункту, под палящим солнцем. Соэрс, наверное, до сих пор кусает локти и ломает голову над тем, куда же подевался его миллион долларов. Лишь несколько тысяч вернулось к нему. Остальное Николасу удалось удачно спрятать. Возможно, за ним будут следить. Он не исключал этого. И надо быть очень осторожным.

За восемь лет, проведенных за решеткой, он этому научился. Он стал хитрым, расчетливым и жестким.

Ну что, Фил Соэрс, ты доволен? Ведь это именно ты сделал меня таким!

Надо было поскорее выбираться из этого места. И ноги сами, несмотря на усталость, ускорили шаг. Теперь он на свободе. И это сейчас главное.

Несмотря на жару, воздух казался свежим и приятным. Потому что это был воздух свободы…

В течение нескольких дней ему удалось уладить все щекотливые вопросы. Конечно, Дункан не очень-то обрадовался тому, что Ник пришел забрать свои деньги. Но он чтил законы и беспрекословно выдал Фоксу все деньги за вычетом процентов.

– Что думаешь делать дальше? – ленивым голосом осведомился Дункан, расположившись в кресле посреди гостиной.

– Да есть кое-какие идеи, – уклончиво ответил Ник, с любопытством поглядывая на хозяина дома.

Его всегда удивляло, что под этой добропорядочной внешностью истинного буржуа скрывается расчетливый ум денежного воротилы, владеющего одним из самых успешных заведений в Лас-Вегасе. Среднего роста, немного полноватого телосложения, тот всегда одевался в темный костюм-двойку и рубашку более светлого оттенка с ярким галстуком. В больших, слегка навыкате глазах, застыл неприкрытый интерес к происходящему вокруг. Нос картошкой и крупные губы довершали картину. За его прической регулярно следил личный парикмахер, обретающийся тут же, в отеле, поддерживая коротко стриженные темные волосы клиента в идеальном порядке.