Дженнифер Хейворд: Долг, оплаченный страстью

Лоренцо положил руку ей на бедро. Жест остался без внимания – Анжелина не отводила взгляда от сцены. По окончании акта она полезла в сумочку за платком и…

Черт возьми! Как можно было забыть этот непременный дамский атрибут для похода в оперу?

Лоренцо достал из кармана платок и вручил ей.

– Простите нас, мы ненадолго, – негромко сказал он Марку Баваро и Пенни.

– Что ты делаешь? – спросила Анжелина, когда он взял ее за руку и повел через ряд.

– Надо поговорить, – кратко ответил Лоренцо.

– Я не настроена разговаривать.

– Тем хуже для тебя, аморе мио. Прости, но выбора у тебя нет.

Они вышли в просторное фойе театра, украшенное монументальными полотнами Марка Шагала. Анжелина не успела опомниться, как Лоренцо завел ее в помещение с надписью «Для гастролирующих актеров» и закрыл дверь на ключ.

Лоренцо повернул в замке ключ и посмотрел жене в глаза. Что с ней такое творится? «Богема», конечно, душещипательная, трогательная опера, но не до такой же степени, чтобы лить слезы ручьями!

Анжелина осмотрела комнату: большой диван у стены, гримерный столик и зеркало.

– Нам сюда нельзя, – изумилась она.

– Мне сказали, что можно. – Лоренцо скрестил руки на груди. – Лучше скажи, что тебя так разозлило. Я всего лишь попросил тебя об услуге. Ты знаешь, как много значит для меня эта сделка. Так в чем же проблема?

Анжелина хлопнула ладонями по бедрам, глаза ее горели.

– Не попросил, а приказал. Ты знаешь, как важна для меня моя работа, но не ценишь это. Браслет для Джульетты Бодельер – поворотный момент в моей карьере. Особенно если она будет советовать меня своим друзьям. А я уже второй раз откладываю срок его сдачи. И все из-за твоих нужд.

Раздражение Лоренцо мгновенно пошло на спад.

– Я не знал, что это для нее.

– А откуда тебе знать? Ты бросаешь трубки до того, как я могу тебе что-то ответить.

Выругавшись на итальянском, Лоренцо приложил ладонь ко лбу:

– Прости, мне очень жаль. Я был на нервах, когда тебе звонил. Мне пришлось отложить несколько важных встреч.

Анжелина обвила себя руками. Она смотрела на мужа, а он в ответ смотрел на нее.

– Но ты сегодня такая эмоциональная, – продолжил Лоренцо. – Что происходит? Это эффект беременности?

Взгляд Анжелины ранил сильнее самого острого клинка.

– Ты, Лоренцо Риччи, настолько потерялся в себе, настолько закрылся от эмоций, что довел меня до истерики.

Лоренцо не считал такой упрек справедливым. Что касается эмоций, ему казалось, что он вовлечен в них целиком и полностью. Они с Анжелиной общались, разговаривали, были открыты друг другу.

Он не успел додумать свою мысль, потому что Анжелина стремительно направилась к двери. В считаные секунды он обогнал ее, оперся на дверь спиной и посмотрел сверху вниз на свою рассерженную и такую красивую жену.

– Мы не договорили.

Анжелина скрестила руки на груди:

– Что еще ты мне хочешь сказать?

– Как минимум, еще раз извиниться. Мне искренне жаль, что я не спросил, над чем ты работаешь. Если бы я знал, то пришел бы сюда один.

Свирепый взгляд Анжелины немного смягчился.

– Но объясни мне, – продолжил Лоренцо, – что тебя так разозлило?

Губы Анжелины сложились в тонкую линию.

– Ты издеваешься?

– Нет, – нахмурился Лоренцо. – Я действительно не понимаю. Может, дело в беременности? В гормонах?

Анжелина отвела взгляд в сторону:

– Уже несколько недель ты эмоционально отсутствуешь. Я не знаю, где ты и где мы теперь. И я по тебе скучаю.

Чувство вины в груди затянулось в крепкий узел. Оправдываться не было смысла – он снова ступил на тропу, которая ведет к обидам и непониманию.

– Прости. – Он склонил голову и прижался губами к шее жены. Вдохнул ее аромат, устоять перед которым было невозможно. – Из-за этой сделки с Баваро я схожу с ума. Но скоро я исправлюсь.

– Нам пора, – выдохнула Анжелина. – Антракт скоро закончится.

– Мы пойдем, если ты скажешь, что больше не злишься на меня. – Лоренцо положил ладони на ягодицы Энжи и притянул ее к себе. – Я не хочу, чтобы ты на меня злилась.

Он провел губами по ее шее, прикусил и облизал языком. Дыхание Анжелины дрогнуло.

– Хорошо, я больше на тебя не сержусь.

– Не верю.

Лоренцо поцеловал жену в губы, запустил пальцы в ее волосы, и Анжелина растаяла.

– Ладно, – сказала она. – Ты прощен.

Но его уже было не остановить. Он прижал ее к стене, просунул колено между ее бедер. Анжелина почувствовала крепость его эрекции и вздохнула: