Сорейя Лейн: Свидание с незнакомцем

– Я его ненавидел, – заговорил наконец Блейк, не отпуская ее руку, усаживая снова на диван рядом с собой, обнимая и прижимая ее теплое тело к себе. – В армии я повидал всякого и понял, что живу правильно, изменяя мир и летая на машине, которая доставляет мне такое удовольствие. Единственным камнем преткновения в моей жизни всегда оказывался отец. И женщина, нанесшая мне обиду, заставившая почувствовать себя глупо и уязвимо – так, как раньше заставлял чувствовать только он.

– Он что, так и не смирился с тем, что ты делал? – Саффрон положила голову ему на грудь. – Никогда не хвалил за карьеру, которую ты сделал сам?

Блейк не хотел смотреть на нее, хотел только ощущать ее рядом с собой. Тогда легче выговаривать вслух слова, которые раньше проговаривались в голове.

– Я вырос среди вертолетов и самолетов и любил их. Думаю, поэтому отец считал, что я подхожу для компании, или, может быть, он так думал потому, что я первенец. Прежде чем летать самостоятельно, я все время крутился вокруг него, когда он находился в ангаре, проверял наши машины. Я впитывал каждое слово, которое он или кто-либо еще говорил о них. И ему, вероятно, никогда не приходило на ум, что я не буду делать то, что он прикажет.

– Ты полюбил летать больше, чем компанию, так?

Блейк поцеловал ее в голову, прижал к себе, внезапно пожелав почувствовать их близость, словно забыл, что так долго отталкивал ее.

– Я подсел на полеты с первого раза и чувствовал себя в вертолете как рыба в воде. После того, как он отправил мою невесту подальше от меня с полным карманом денег, я уже знал, куда отправлюсь. Я так сильно ненавидел его, что нашел свое место в мире. У меня была чудесная работа там, где я нужен. Я летал каждый день и обрел новую семью в лице моих армейских товарищей.

Блейк замолчал, вернувшись мысленно в тот день, когда ушел его отец.

– Он никогда не поддерживал мои мечты, не хотел даже слышать о моей жизни, коль скоро я не работаю на него. Не хотел слышать о спасенных мною жизнях, о людях, с которыми я попадал в опасные ситуации, защищая страну, которую он, по его словам, так сильно любил. И я был уверен, что он не захочет знать, что я не сплю неделями, вернувшись из очередной операции.

– Ты не мог контролировать свою ненависть. Мы чувствуем то, что чувствуем. И ничего не можем с этим поделать.

– Все становилось только хуже и хуже, я уже не мог находиться с ним в одной комнате. Даже на День благодарения и Рождество понимал, что разбиваю сердце матери, чего уж точно не хотел.

Саффрон погладила его по плечу и, не убирая голову с его груди, слушала дальше.

– После увиденного на службе мне стали сниться кошмары, и с тех пор они преследуют меня постоянно, но я не жаловался. И не жалуюсь. Как-никак, сам захотел знать, каков это мир на самом деле. Не желал жить под куполом, где у богатых есть все, и обращать внимание на остальной мир, где живут реальные люди. – Он перевел дух, удивляясь, как быстро слетают с губ слова и как хочется скорее все рассказать. – Когда я услышал, что его вертолет упал, а он, вероятнее всего, погиб, с моей груди будто свалился огромный камень, о котором я даже не думал. Это чувство я не забуду никогда.

Блейк на мгновение замолчал, испытывая угрызения совести из-за того, что у него такие мысли. Ненавидя боль, которую при этом чувствовал.

– И потом я узнал, что с ним находился и мой брат. Погиб не только отец, но и брат, – едва слышно сказал он. – В ту же секунду я пожалел, что это не ошибка, почувствовал такую вину за то, что испытал облегчение, узнав, что отца нет на планете.

– Ты был близок с братом?

Блейк кивнул:

– Брат был моим лучшим другом, пока мы росли. Мы были очень разными, иногда здорово дрались, но я любил его и сделал бы все, все бы отдал и даже поменялся с ним местами, чтобы оказаться в том вертолете и вернуть его. Я чувствовал это тогда и чувствую до сих пор.

– Ты не должен так думать. Именно об этом ты и не должен думать.

– Да, не буду, – согласился Блейк. – Он полетел с отцом по работе. Если бы не был так озабочен выбором собственного пути в этом мире, на встречу с новым корпоративным клиентом полетел бы с ним я, а не мой брат. Это меня бы потеряли, а он был бы жив.

Саффон молча гладила его по плечу, легко прикасаясь к футболке.

– Это должен был быть я, – повторил он.

– Но это был не ты. И я рада этому, – сказала Саффрон тихо, но решительно. – Иначе я никогда бы не встретила тебя, мы бы не ждали сейчас ребеночка. Этот малыш – абсолютное чудо.