Хелен Бьянчин - Как в сказке

Ханна включила фары, вздрогнув от внезапной вспышки молнии, за которой последовал трескучий раскат грома. Глянув мельком на небо, она ужаснулась: небеса готовы были в любую минуту обрушить страшный ливень, первые вестники которого уже забарабанили по ветровому стеклу. Ехать становилось опасно.

Вот незадача! Прекрасное дополнение к уличной пробке. Она опаздывает, и Мигель, конечно, будет злиться. В подтверждение этого запищал сотовый.

– Куда ты пропала? – ворвался в ухо озабоченный мужской голос.

– Легок на помине! Ты удивительно заботлив и изысканно вежлив, – ядовито ответила Ханна.

– Отвечай на вопрос.

Дождь хлынул как из ведра, заливая окна.

– Стою в пробке.

Последовала минутная пауза.

– Где именно?

– Какая разница? – Ханна не удержалась и язвительно добавила: – Может, именно ты сумеешь разогнать машины, а заодно и остановить грозу?

Мигель Сантанас принадлежал к породе людей, воспринимающих любые трудности, как бык – красную тряпку. Он привык сметать любые препятствия со своего пути, а для этого у него были все возможности.

Рожденный в Андалузии, он с детства отличался упрямым характером и твердой волей. Впоследствии он воспитывался в Париже, а после завершения образования несколько лет работал в Нью-Йорке, управляя Североамериканским филиалом деловой империи своего отца.

– Могла бы закрыть бутик пораньше – не попала бы ни в пробку, ни под дождь, – сухо сказал Мигель.

Вот так заявление! Теперь попрекает бутиком, ее собственным бутиком, в который она вложила столько сил и средств! Ей исполнилось двадцать семь лет, когда она стала хозяйкой салона, где были представлены образцы эксклюзивной одежды от лучших дизайнеров и модельеров, а ее клиентуре завидовали конкуренты даже в других городах.

– Не думаю, что одна из моих лучших клиенток была бы обрадована, если бы ей указали на дверь, – со злостью одернула она не в меру раскомандовавшегося мужа.

– Да, я здорово ошибся, полагая, что ты будешь послушной женой! – проговорил Мигель.

Ханна тут же поправила:

– Послушной женой? Об этом не было и речи.

– Теперь я понимаю, почему ты настаивала на сохранении своей независимости.

… Две равные по положению в обществе и богатству семьи решили и соединить и укрепить финансовые возможности с помощью брака своих отпрысков. Особенно сопротивлялся сынок, но его хитроумно заманили из Нью-Йорка в Мельбурн. Последовали приглашения в одни и те же места, была задействована даже прислуга, подстраивавшая различные неожиданности, дабы потенциальные жених и невеста смогли узнать друг друга поближе.

К моменту приезда жениха Ханна и так уже ощущала себя дичью, за которой охотилось большинство холостых мужчин города, считавших себя вполне достойными и ее руки, и притягательного приданого.

Брак, который подготовили родные, в принципе ей импонировал, но она поставила условием сохранение своей независимости. Любовь на повестке дня не стояла. Казалось вполне разумным выбрать мужа, согласуясь с доводами разума, а не сердца.

Впрочем, в привлекательности Мигеля сомневаться не приходилось. Мужественные, резкие черты лица, статная фигура, вкрадчивая чувственность движений, властность, темперамент – в тридцать семь он был успешен не только в делах, но и в любовных играх. Равных ему в искусстве любви она не знала. И знать не желаю, мысленно добавила она, вспоминая о своих занятиях любовью с ним.

… Она вздрогнула от неожиданно резкого гудка. Вдалеке взвыла сирена, за ней другая.

– Думаю, впереди авария, – тихо сообщила Ханна в трубку. – Вот уж не везет так не везет.

– Но ты где? – опять спросил он.

– На Тюрак, в миле от дома.

– Будь осторожна. Я позвоню Грациелле, предупрежу, что мы задержимся.

– Давай, – ответила она, успокаиваясь. И впрямь, невелика трагедия, если они опоздают минут на пятнадцать, тем более в этом доме никогда не приглашают сразу за стол.

Только к шести часам она повернула на дорожку, ведущую к обширному двухэтажному особняку Мигеля.

Ухоженный сад и тщательно постриженные лужайки служили идеальным фоном для величественного здания в испанском стиле – с толстыми, кремового цвета стенами, высокими закругленными окнами и терракотовой крышей.

Ханна лихо развернулась на закругленной дорожке и остановилась у широкой террасы. Не успела она вылезти из машины, как массивная дверь распахнулась и показалась экономка.