– Бенджамен сказал, что вы пишете книгу, Джеральдина, – обратилась к ней Софья, и девушке пришлось вежливо улыбнуться.
– Да, пишу, – сдержанно подтвердила она. – Впрочем, это всего лишь любовный роман.
– Всего лишь! – Софья явно была потрясена ее словами. – Я с трудом справляюсь с обыкновенным письмом! – Она улыбнулась и с чувством произнесла:
– Не представляю, как это можно писать книги! Это такой тяжелый труд!
– Джеральдина работает в издательстве, – внушительно вставил Мартин. – Она привыкла работать с рукописями.
– Все равно труд! У Джеральдины определенно литературный талант!
Софья выглядела подкупающе искренней, и Джеральдине все труднее становилось противиться ее обаянию. Вообще по своей натуре она была доброжелательной и ей было тяжело видеть осуждающие взгляды Бенджамена. Она подозревала, что он не скоро простит ее, и со страхом представляла, как они поедут назад. Поэтому выпила больше, чем обычно позволяла себе, и к концу вечера ей стало безразлично, что он о ней думает. Во всяком случае, она себя в этом убеждала.
Джеральдина была слегка навеселе и, когда они вышли из ресторана на прохладный ночной воздух, нетвердо держалась на ногах.
Беллингеры раскланялись и пошли к своей машине. А Бенджамен взглянул на свою спутницу какими-то чужими глазами.
– Дойдешь сама? – спросил он сдержанно-терпеливо, и Джеральдина почувствовала себя глупой девчонкой.
По-видимому, он решил быть, невзирая ни на что, вежливым и вести себя так, словно ничего не произошло. Но после того, что натворила, она бы предпочла, чтобы Бенджамен на нее накричал.
Не ответив ему, Джеральдина, чуть покачиваясь, направилась к стоянке, где они оставили «ягуар». Бенджамен равнодушно пожал плечами.
– Садись, но не за руль, – сказал он уже жестче и открыл ей дверцу.
Девушка с трудом забралась, подобрав юбку, на низкое сиденье. Потом стала напряженно ждать, пока он обойдет машину и сядет рядом.
Когда они выехали из порта на шоссе, за ними оказался бежевый «мерседес» Беллингеров. Его фары ярко горели, отражаясь в зеркалах «ягуара», и Джеральдина чувствовала себя чуть-чуть как актриса в свете рампы. Но, похоже, незримое присутствие старых приятелей сдерживало Бенджамена от вспышки гнева, которую она все время со страхом ожидала… А может, она и не права. Может, он решил, что она недостойна даже его презрения…
Поэтому ей ничего не оставалось, как глядеть на дорогу. И скоро от монотонного вида и свежего воздуха глаза у нее начали слипаться и наконец закрылись совсем. Джеральдина не знала, когда Беллингеры перестали ехать за ними, и вообще не помнила, как они вернулись в Фирмбридж…
Когда она открыла глаза, у машины был выключен мотор и тишину нарушал лишь приглушенный шум прибоя.
Джеральдина вздрогнула и поискала глазами Бенджамена, но в салоне его не оказалось.
Ей сразу стало обидно, что он вот так оставил ее одну на растерзание любого незваного гостя, заявившегося в Фирмбридж.
То, что среди ночи вряд ли кто сюда заявится, выглядело несущественным. Он меня бросил, и, если бы в замке зажигания торчал ключ, я бы тут же уехала в порт, а оттуда в Нью-Хэмппорт, решила Джеральдина.
Шмыгая носом, она потянулась за сумкой, и в это время дверца с ее стороны открылась. Удивленная Джеральдина широко раскрытыми глазами уставилась на Бенджамена. Заметив выражение ее лица, он опустил уголки губ.
– Проснулась, – просто сказал Бенджамен. – Когда я уходил, ты спала мертвым сном.
Джеральдина не сразу нашла, что ответить.
– Что это – жесткая критика? – ядовито осведомилась она наконец. – Наверное, так бы и было, если бы я провела здесь всю ночь.
Бенджамен стиснул зубы.
– Между прочим, я ходил отпирать дверь, чтобы нести тебя в твою комнату, – процедил он. – Однако раз ты в состоянии оскорблять меня ни за что ни про что, значит, вполне можешь сама туда подняться!
Он повернулся и зашагал к освещенному крыльцу, и Джеральдина опять почувствовала себя ужасно. Она должна была понять, что Бенджамен ее никогда бы вот так одну не оставил.
Это совсем на него не похоже. Уж в том, что он может быть заботливым, она имела возможность убедиться, и не раз.
В подавленном настроении Джеральдина выбралась из машины, захлопнула дверцу и медленно побрела к дому. В библиотеке горел свет, и она без колебаний остановилась у открытой двери. Бенджамен наливал себе бренди, и она, чтобы привлечь его внимание, кашлянула. Но он, обернувшись, лишь скользнул по ней равнодушным взглядом и вопросительно поднял брови.
Читать дальше