Шантель Шоу - В погоне за любовью

Он был таким нежным, таким любящим, и в ее сердце загорелась искорка надежды. Разве он стал бы относиться к ней с таким вниманием, если бы ему требовался только секс? Она не может уйти, не попытавшись в последний раз бросить мост через пропасть, которая разверзлась между ними.

Когда Иден вечером вошла в столовую, София сообщила ей, что Рейф не присоединится к ним за ужином. Он уехал в спешке час назад и не сказал, когда вернется. К полуночи она вся извелась и начала измерять шагами комнату для гостей, прислушиваясь к малейшему шороху на лестнице. Представив, что Рейф сейчас лежит в постели с какой-нибудь красоткой, Иден не выдержала и спустилась вниз. Услышав шум в кабинете, она бросилась туда. При виде Рейфа, сидящего за столом, у нее перехватило дыхание. Но больше всего поразила пустота в его глазах.

– Ты знаешь, который час? Где ты был? – От облегчения ее голос дрожал.

– Ты больше напоминаешь ворчливую жену, чем любовницу, – пробурчал он, и Иден покраснела.

– Ты пьян?

Рейф взглянул на полупустую бутылку виски и, налив себе изрядную порцию, залпом выпил.

– А что, незаметно?

Следовало подождать до утра, когда они оба будут в более спокойном расположении духа, но она весь вечер готовилась к этой встрече, и у нее лопнуло терпение.

– Ты должен меня выслушать, – потребовала Иден, подойдя к столу. – Я могу доказать, что за публикацией в газете стоит твой отец. И он заставил Джанни солгать тебе и поцеловать меня, чтобы разлучить нас. Он…

Не успела она договорить, как Рейф поднялся и схватил ее за плечи.

– Сегодня днем у отца случился обширный инфаркт. Врачи сомневаются, что он дотянет до утра.

– О боже, мне очень жаль!

Потрясенная Иден накрыла дрожащие губы ладонью. Что, если она несправедливо обвинила Фабрицио? В глубине души ей было известно, что это не так, но Рейф не станет слушать ее сейчас. В данный момент имело значение лишь здоровье отца, и, желая утешить Рейфа, она коснулась его лица.

Он отпрянул, словно она его ударила, и Иден содрогнулась под его презрительным взглядом.

– И у тебя еще хватает наглости разбрасываться пустыми словами сочувствия, когда мы оба знаем, как сильно ты его ненавидишь! Мой отец при смерти, а ты пытаешься настроить меня против него, – процедил он сквозь зубы. – Зря стараешься, Иден. Один раз ты уже заставила меня сомневаться в близком человеке, но этому больше не бывать.

Как солнце может так ярко светить, как небо может быть таким голубым, когда жизнь рушится? – подумал Рейф, выйдя на террасу. Казалось, весь мир равнодушен к его горю. Отец по-прежнему находился в тяжелом состоянии.

– Рейф!

Он напрягся, услышав мягкий голос Иден. Ему хотелось накричать на нее, сказать, что он не нуждается в ее жалости, но она была нужна ему как воздух. Между ними установилось временное перемирие.

– Только что звонили из больницы. Никаких изменений, – сообщила она, подойдя к нему.

– Тебе не стоит ездить туда. Там настоящий сумасшедший дом.

– Я хочу быть рядом с тобой.

Ее сострадание было таким искренним, что у него защемило сердце.

– Ты нужна мне, – нехотя признался Рейф. Он был сильным, гордым, бесстрашным и до сих пор ни в ком не нуждался. Зная, как ему сейчас тяжело, Иден обняла его.

– Тебе нужно поесть и немного поспать.

– Я лягу в постель, если только ты ляжешь вместе со мной.

У Иден пересохло во рту. Его просьба потрясла ее, но она не должна сдаваться.

– Тебе требуется отдых, – напомнила она ему дрожащим голосом. – Увидимся позже.

Через час Рейф присоединился к ней за ужином, но почти не притронулся к еде и снова отправился в больницу.

Следующий день проходил по этому же сценарию, до тех пор пока Рейф не позвонил и не сообщил, что у его отца случился еще один инфаркт.

Иден хотела приехать и поддержать его, но Рейф убедил ее не делать этого, и она легла спать. Девушка долго лежала, прислушиваясь к тишине, боясь, что зазвонит телефон, пока наконец не заснула.

Когда Иден открыла глаза, было три часа ночи. В свете луны она увидела Рейфа, сидящего у нее в ногах. Его плечи ссутулились, лицо выражало такую муку, что сжалось сердце. Ей захотелось утешить его, и она обняла его за шею.

– Как Фабрицио? – неловко спросила она, опасаясь худшего.

– Ему немного лучше. Он сицилиец и так просто не сдастся. – В его голосе слышалось обожание, и Иден надеялась, что Фабрицио поправится.

– Я рада, – ответила она, и Рейф повернул голову и поцеловал ее.