Мишель Смарт - Научить тайнам любви

— Клотильда пошла погулять, — улыбнулся он, засовывая руки в карманы. — Надеюсь, ты не против, что я без приглашения?

— Нет, конечно нет. Но очень уж неожиданно. Как ты? — Она говорила и не могла остановиться.

— Хорошо.

— Выпьешь?

— Спасибо, я уже попил с Клотильдой кофе.

Сглотнув, она кивнула.

— Она сказала, что у вас тоже все хорошо.

— Стараемся. — Она вдруг почувствовала, что больше не может продолжать этот светский разговор. — Почему ты здесь?

— У меня для тебя кое-что есть. — Он указал на лежащую на столике коробку.

Ничего не понимая, она открыла крышку и уставилась на драгоценности матери.

— Не хотел посылать их курьером.

Каталина коснулась пальцем любимого маминого кулона, не веря, что теперь она действительно сможет передать ребенку семейные реликвии.

— Как ты их получил?

— Мы с твоим отцом заключили договор.

— Ты с ним встречался?

— Нет, конечно. Я отправил к нему адвоката. В обмен на драгоценности твоей матери я обещал не подавать на дом Фернандесов в суд за клевету.

— А ты мог подать на них в суд?

Натаниэль пожал плечами.

— Твоя страна состоит в тесных торговых отношениях с Европой, так что определенные рычаги у меня были, и эта соломинка стала последней. Гелиос и так уже запретил въезжать членам вашей семьи в Эгон и как раз собирался наложить полный запрет на торговлю с Монте-Клером. Да и мировое сообщество всерьез заинтересовалось происходящим, и твоему отцу пришлось резко менять выбранную линию.

— Спасибо, — шепнула Каталина, смахивая навернувшиеся на глаза слезы. А ведь после Марселя она вообще больше ни разу не плакала!

— Также у меня есть для тебя сообщение от отца.

— Какое?

— Он говорит, что, если ты захочешь вернуться, он гарантирует тебе полную свободу.

— Весьма любезно с его стороны. — Каталина даже не пыталась скрыть сарказм. — И сколько продлится эта свобода? Пока пыль не уляжется и они с Домиником не захотят прибрать меня обратно к рукам?

— Скорее всего.

Натаниэль пристально посмотрел ей в глаза, понимая ничуть не хуже ее, что на родине они с ребенком никогда не будут по-настоящему свободны.

— Что-нибудь еще?

Предупреди он, что придет, Каталина успела бы успокоиться, собраться с мыслями и надеть привычную маску, вместо того чтобы прямо на месте пытаться справиться с разрывавшими ее чувствами.

— Это все. И спасибо за сканы.

Она отправила ему слегка размытые сканы ультразвука, потому что малыш все время дрыгал ножками, не желая спокойно позировать.

— Не за что.

Натаниэль пошел к двери, а она лишь смотрела, как, даже не попрощавшись, уходит любимый мужчина, что и не подумал ее поцеловать.

Положив руку на ручку входной двери, Натаниэль замер.

Ему вообще не стоило сюда приходить. Он же собирался просто оставить драгоценности Клотильде и уйти…

Но он не смог уйти, не убедившись, что с Каталиной действительно все в порядке.

Потому что когда ему передали, что она неистово носилась по аэропорту, выкрикивая его имя…

Она кричала и звала его.

А до этого сказала, что они могут стать настоящей семьей, и эти слова до сих пор не шли у него из головы. Может, он ослышался? Или что-то не так понял?

Но к чему себя обманывать?

Она говорила не просто смело, но четко и ясно.

Только у него вот уже тридцать лет не было семьи.

И если он сейчас откроет дверь и уйдет, то так никогда и не узнает…

Не узнает, кричала ли Каталина в отчаянии, потому что…

А теперь еще и это.

Он держался на расстоянии, потому что безумно боялся. Боялся с той самой первой ночи, а драгоценности стали лишь предлогом, чтобы вновь ее увидеть.

Но из-за глупого страха он причинил ей боль.

Как же все успело запутаться… Ведь боялся он лишь того, что она сама сделает ему больно.

И если он сейчас откроет дверь…

Если он откроет дверь, он никогда так и не узнает, смогли бы они стать настоящей семьей.

Резко бросившись назад, он застал Каталину на том же месте, где ее оставил.

— Ты действительно была готова отдать мне ребенка?

Она кивнула.

— Но почему?

— Я же говорила, что не знала, как еще обеспечить ему безопасность.

— И ты готова была доверить его мне?

— Кроме тебя, мне больше некому доверить сокровище.

— В аэропорту ты сказала, что я могу поехать с вами и мы можем стать семьей. Ты действительно в это верила?

У нее задрожали губы, но она все же кивнула.

— А сейчас еще веришь?

— Я… — Сглотнув, она уставилась в пол.