Элизабет Ренье - Всего один поцелуй

– А почему ты сбежал?

Мальчик вскинул голову.

– Потому что там душно и страшно, как в аду. Там темно и ночью и днем.

Онор почувствовала на своем локте руку Ральфа.

– Онор, прошу тебя. Это не твое…

– Не мое дело? – прервав его, холодно спросила девушка. – Чье же тогда?

– Лорда Портинскейла, конечно. Ему же принадлежит шахта.

– Но эти дети ему пока не принадлежат. – Она повернулась к возничему: – Или он тебе за них уже заплатил?

– Нет, мисс. Мне платят после доставки. Знаете, дети такой народ, в дороге кто-нибудь из них может умереть.

Онор с тоской посмотрела на малышей. Мальчик, который назвался Бартоломью, одной рукой обнимал за плечи маленькую девочку. Та, дрожа от холода, прижималась к нему всем телом. Онор протянула к ней руку.

– Подойди, дитя, – сказала она. – Я тебя не обижу.

Девочка еще крепче прижалась к Бартоломью, но тот подтолкнул ее вперед. Онор наклонилась и взяла ребенка за подбородок. Девочка выглядела года на четыре, не больше.

– Ради бога, не дотрагивайся до них, – раздраженно произнес Ральф. – На них наверняка вши. Кроме того, ты можешь подцепить какую-нибудь заразу.

– Да, скорее всего, так оно и есть, – тихо ответила Онор и посмотрела на Бартоломью: – Скажи, какую работу будет выполнять эта девочка?

Тот пожал плечами:

– Наверное, проветривать шахту, – сказал мальчик. – Сидеть в темноте и присматривать за дверями.

– Сколько будет длиться рабочий день?

Он снова пожал плечами.

– Я не понимаю счета, мисс. Если она заснет, то ее ударят или бросят в нее камнем.

– А ты меня не обманываешь? – недоверчиво спросила Онор.

Мальчик в упор посмотрел на нее:

– Нет, мисс. Я сказал правду. А зачем мне вас обманывать? Спросите нашего надзирателя. Он вам расскажет. А она… – Он указал большим пальцем на девочку. – Она вам все равно ничего не скажет.

– Почему?

– Она глухонемая. Хотя, может быть, и притворяется. Во всяком случае, я еще не слышал, чтобы девочка говорила.

У Онор перехватило дыхание. Она перевела взгляд на стоявшую перед ней малышку. Та рассеянно смотрела на нее. Остальные дети, видя, как бойко разговаривает с богатой дамой Бартоломью, осмелели и подошли ближе. В их взорах, устремленных на Онор, читалась надежда.

Ральф вновь взял девушку под локоть.

– Онор, неужели ты не понимаешь, что делаешь?

Она не обратила внимания на его слова, хотя и осознавала, чем вызвано беспокойство Ральфа.

Из окошка кареты показалась голова Сары.

– Онор, умоляю, послушайся Ральфа, – жалобно произнесла подруга. – Пусть надсмотрщик занимается своими делами. Я понимаю, это все ужасно, но ты этим детям ничем помочь не сможешь.

– Не смогу? – почти шепотом переспросила Онор. – Да, конечно…

«Когда поймете, что выбрали единственно верный путь, то смело идите по нему», – вспомнила она слова незнакомца.

Онор, гордо подняв голову, посмотрела на возничего.

– Мой дом отсюда в двух милях, – неожиданно произнесла она. – Его легко узнать. На воротах два бронзовых ястреба. Вези всех детей ко мне. Я заплачу за них в два раза больше, чем обещал тебе лорд Портинскейл.

– Онор, ты не можешь… – только и произнес Ральф.

– Могу и сделаю это. Никто меня не отговорит, если я знаю, что поступаю правильно. Ни ты, ни лорд Портинскейл. Ни даже моя бабушка. Никто.

Бартоломью удивленно смотрел на нее, открыв рот.

– Вы нас покупаете, миледи? – дрожащим от волнения голосом спросил он. – Значит, мы будем работать у вас, а не на шахте?

Слезы жалости навернулись на глаза Онор. Пока она боролась с собой, дети обступили Бартоломью.

– Может быть, вы и поработаете у меня, – дрожащим от волнения голосом сказала девушка. – Но сначала я вас накормлю и дам теплую одежду. Тех, кто болен, я буду лечить. Обещаю, что каждый из вас получит все необходимое. Пока вы со мной, вас никто пальцем не тронет, вы не будете голодать, вас не станут запирать в темноте. Так что вам нечего бояться.

Она отпустила руку маленькой девочки, и та вернулась к ребятам.

Онор смотрела в просветленные лица детей. Не в силах сдержать подступившие к глазам слезы, она подняла голову и взглянула в звездное небо. Ее губы беззвучно шептали молитву.

– Господи, теперь я знаю, какова моя цель. Не дай свернуть мне с намеченного пути, каким бы трудным он для меня ни оказался…

Достигнув вершины холма, Джон Баннистер остановил коня и стал ждать напарника. Панорама, открывшаяся ему, радовала глаз. Вдали за холмами лежал город Баф. На берегах реки крестьяне обычно резали ивовые прутья, чтобы затем сплести из них корзины. Река петляла среди пастбищ и вспаханных полей, несколько раз меняя свое направление. В одних местах она была настолько глубокой, что по ней могли бы проплыть огромные баржи, в других – только рыбацкие лодки.