Лесли Энн Роуз - Парадоксы любви

– Габи, в первую очередь я не босс, а твой друг. Слышишь меня? – Энтони приподнял двумя пальцами ее подбородок и заглянул в блестевшие от слез глаза Габриэлы.

Она молча кивнула и снова приложила платок Энтони к глазам, чтобы промокнуть слезы.

– Габриэла, может быть, ты ошиблась… неверно поняла? – осторожно поинтересовался Энтони.

В его голове просто не укладывалось, что Дэвид, которого Габриэла считала своим другом, мог поступить так подло. Подговорить другого мужчину обмануть любимую женщину… Невероятно!

– Энтони, давай не будем обманывать друг друга. Я и так слишком долго закрывала глаза. Меня с первого дня нашего романа с Тэдом настораживало его нежелание разговаривать с Дэвидом о нас. Я не понимала, почему он не расскажет другу о том, что мы вместе живем. Оказывается, в этом не было ни малейшей необходимости. Дэвид прекрасно обо всем знал. Он сам спланировал мою жизнь. Впрочем, я все равно до конца не понимаю, – призналась Габриэла. – Ничего не понимаю. У меня голова идет кругом.

Внезапно она разразилась такими рыданиями, что Энтони испугался за ее психическое здоровье.

– Я сейчас принесу тебе стакан воды и успокоительное!

Он вскочил с дивана и скрылся за дверью. Через несколько мгновений Энтони вернулся с обещанной водой и таблетками.

– Что это? – недоверчиво спросила Габриэла, взяв пару розовых пилюль.

– Не знаю точно. Мэри всегда их принимала, когда нервничала.

– Мэри? – удивилась Габриэла.

Энтони едва заметно улыбнулся.

– Да. Она частенько плакала на моем диване. Каждый раз, когда очередной ухажер оказывался не тем «третьим мужем», которого ей предсказала гадалка.

Габриэла выпила обе таблетки, утерла слезы и спросила:

– Странно, Мэри никогда не жаловалась мне на жизнь и не плакала в моем присутствии. Мне всегда казалось, что она обладает незаурядной стойкостью и мужеством перед ударами судьбы. Среди нас плаксой была я. Мэри всегда успокаивала меня и делилась оптимизмом.

Энтони пожал плечами.

– Видимо, рядом со мной Мэри чувствовала себя слабой женщиной.

Габриэла с удивлением взглянула на Энтони, словно впервые увидела его в ином свете. Оказывается, он умеет не только смешить и веселить, рассказывая анекдоты, но и поддерживать в трудную минуту.

– Что ты намерена делать?

– Не знаю, – после паузы ответила Габриэла. – Пока не могу ни о чем думать. В голове – сумбур, а на сердце – кровоточащая рана. Прозвучало банально, да? Наверняка ты слышал подобный сентиментальный треп тысячу раз. Убеждена, что Мэри выражалась теми же штампами. Возможно, чуть более эмоционально. Я тысячу раз говорила, что в ней погибла великая драматическая актриса.

– Габи, успокойся. Прекрати контролировать свои чувства, мысли и слова. – Энтони погладил ее по волосам. – Ты в доме друга. Мы ведь давным-давно знакомы. Ты знаешь, что я лю… хорошо к тебе отношусь, – вовремя поправился Энтони, испугавшись, что оттолкнет своим признанием Габриэлу.

Она обняла Энтони и прижалась к нему всем телом.

– Я знаю. У меня больше никого не осталось. Даже дома. Мне некуда идти… не представляю, как посмотреть в глаза Тэду… или Дэвиду. У меня нет сил даже ненавидеть их. Чувствую себя абсолютно опустошенной, словно разоренный улей.

– Все наладится. Вот увидишь. А для начала съедим пиццу. Пойду разогрею ее в микроволновке. Кстати, тебе повезло. Курьер ошибся и доставил мне пиццу с курицей и грибами – твою любимую – хотя я заказывал с ветчиной.

– Еще одна случайность, – усмехнулась Габриэла.

– Включим фильм. У меня накопилась целая куча новых видеокассет. Все не было времени посмотреть.

Габриэла кивнула. К своему собственному изумлению, она вынуждена была признать, что почти отеческая опека Энтони оказалась крайне приятной. С тех самых пор, как она покинула родительский дом, о ней никто не заботился с такой же теплотой и нежностью.

Энтони отправился в кухню за обещанными пиццей и колой, а Габриэла опустила голову на подушку, чтобы слегка отдохнуть после перенесенных за день страданий.

– Габи, вот и я! – возвестил появившийся на пороге Энтони. Обе его руки были заняты. В одной – поднос с пиццей, а в другой удивительным образом поместилось целых четыре стеклянные бутылочки кока-колы.

Не услышав в ответ ни звука, Энтони опустил глаза и обнаружил, что Габриэла мирно посапывает, свернувшись калачиком на его диване. Видимо, успокоительное с непривычки подействовало на нее гораздо сильнее, чем на Мэри.