Виктория Шарп - Невинная мошенница

– Звонил Мэтт.

– Я уже поняла, – нетерпеливо перебила ее Аманда. – Давай же рассказывай поскорее, что там и как! И не сумбурно, а по порядку!

Выслушав рассказ Роксаны, Аманда на минуту задумалась и убежденно изрекла:

– Он на тебя запал. И, кажется, довольно серьезно, иначе не стал бы тратить на тебя свое драгоценное время. Так что теперь, – она выразительно посмотрела на Роксану, – все зависит только от тебя. От того, как ты поведешь себя, как будешь с ним держаться. Проще говоря, он на крючке и ты должна постараться удержать его.

– Это гораздо легче сказать, чем сделать. – Роксана вздохнула. – Ты же видела, как ужасно я держалась во время разговора с ним. Вела себя, как последняя дура, если уж говорить прямо.

Аманда лукаво прищурилась.

– Ты права – держалась ты просто ужасно. Но, может, это вовсе не плохо, а, наоборот, хорошо? Ведь Мэтт Флеминг – завидный жених. Наверняка красотки так и вьются вокруг него, изощряются во всевозможных уловках, из кожи лезут, чтобы очаровать его и завлечь в ловушку. А тут вдруг появляешься ты – такая неловкая, неискушенная, прямодушная. И при этом весьма сексуальная… чертовски пленительное сочетание, надо заметить! Сексуальная и невинная… подобное сочетание всегда действует на мужиков, как красная тряпка на быка, но только при одном условии.

– При каком? – простодушно спросила Роксана.

Аманда расхохоталась.

– Да при таком условии, дорогая моя, если девушка и впрямь окажется невинной, в самом прямом смысле этого слова! Иначе такое поведение может показаться всего лишь расчетливой, низкой игрой. Но ты ведь у нас действительно невинный ангелочек, не так ли? То есть ты все еще девственница, да?

– Ну в общем-то да, – неохотно призналась Роксана. Она не любила говорить на эту тему, которая с некоторых пор стала для нее болезненной. – Но почему ты думаешь, что это обстоятельство повышает мои шансы завоевать Мэтта Флеминга? Сейчас на такие вещи никто не обращает внимания. И потом, оставаться девственницей в двадцать четыре года, это, по-моему, как-то смешно.

– Ничего подобного. Напротив, в наше прогрессивное время в этом есть какой-то шарм, нечто оригинальное, даже какая-то экзотика. Так что ты зря стесняешься своей невинности. Ее надо не стесняться, а использовать как некое мощное орудие… Но мы, кажется, опережаем события, – внезапно одернула себя Аманда. – Я не думаю, что Мэтт Флеминг собирается сегодня вечером тащить тебя в постель. Вы ведь идете в ресторан, да? А поэтому нам нужно решить, как ты оденешься. У тебя есть какие-нибудь дельные соображения на этот счет?

– Увы!

– Тогда я сейчас сама решу. – Аманда на минуту задумалась и оживленно воскликнула: – Платье из василькового бархата, то самое, что ты надевала на мой день рождения! Ты выглядишь в нем потрясающе, и потом, у тебя все равно нет ничего лучше.

– Но… – Роксана испуганно посмотрела на Аманду, – но ведь оно до неприличия короткое! Юбка едва достигает до середины бедра!

– Ну и замечательно: Мэтт увидит, какие у тебя великолепные, стройные ноги. И что тут ужасного? С каких это пор мини-юбки стали считаться одеждой, не подходящей для ресторана?

Роксана рассмеялась.

– Ты права. Пожалуй, я надену это платье.

Лавируя в потоке автомобилей, Мэтт в очередной раз за сегодняшний день спрашивал себя, что с ним происходит. Он приехал в Бостон с двумя вполне конкретными и определенными целями: заключить новые договора насчет сбыта продукции своих заводов и разобраться с некой женщиной. А вместо этого он, забросив все дела, начинает крутить любовную интрижку с некой молодой леди, с которой случайно познакомился в дешевом летнем кафе. Безрассудное, легкомысленное поведение, совершенно не в его стиле.

За последние три дня на Мэтта свалилось столько дел, что ему некогда было думать о Роксане Шепард. Но стоило ему дать себе передышку, как он тотчас ощутил потребность увидеться с ней. Именно потребность, а не желание, с досадой подумал Мэтт. Эта девушка каким-то непостижимым образом умудрилась заинтриговать его, особенно во время их второй встречи на банкете. Да, именно тогда он подпал под чары ее обаяния. В тот самый момент, когда увидел ее, застывшую напротив него с изумленно расширенными глазами, наполненными откровенным интересом к нему, восхищением и каким-то трогательным, полудетским испугом. А потом – эта радостная, смущенная улыбка, когда он узнал ее. Улыбка, которая растопила его сердце и подвигла на, мягко говоря, странные действия.