Мишель Смарт - Вторая брачная ночь

— Почему ты захотел встретиться именно здесь?

Хорошо, что солнце все еще яркое, а значит, можно не снимать очков и не смотреть ему в глаза.

— А что? Тебя это задевает?

— Да. Не имею ничего против того, чтобы заняться поисками спутницы жизни для тебя, но считаю, что ты мог бы проявить немного больше уважения и выбрать какое-нибудь нейтральное место.

— Мне не нужна спутница жизни. Мне нужна жена.

— А разве это не то же самое?

— Термин «спутница жизни» предполагает длительный срок. Мне же нужна жена лишь на время.

Элизабет достала свой рабочий блокнот и записала: «временный брак».

И, несмотря на стремление сохранить рабочую атмосферу, не смогла удержаться от ремарки:

— Ладно бы ты просто использовал свою бывшую жену для поисков тебе новой. Но назначать интервью в том самом месте, где мы познакомились, — это просто верх бесстыдства. Ты нарочно хотел напомнить мне об этом?

Она взглянула на него. Он смотрел на нее с непроницаемым выражением:

— У меня были причины.

Элизабет была твердо намерена оставаться спокойной. Пусть играет в свои игры в одиночестве.

— Какие у тебя пожелания? И наоборот, стоп-факторы?

Например, высокие блондинки «не вашего круга», которых не одобрит твоя мать .

Будь ее воля, она назначила бы ему свидание с какой-нибудь заядлой курильщицей, у которой к тому же проблемы с зубами.

Она подождала ответа, но он молчал, глядя на нее все тем же странным взглядом. Что-то здесь было не так…

Он отхлебнул пива и поставил бутылку на стол.

— Нет необходимости искать жену, Элизабет. Она уже есть. — Он наклонился вперед. — Мне не слишком легко это говорить, но ты все еще моя жена. Наш брак не был аннулирован.

Ксандер наблюдал, как ее лицо моментально побледнело. После ошеломленной паузы она потрясла головой, словно отрицая происходящее, и наконец сняла очки. Ксандер наконец увидел ее глаза удивительного янтарного цвета, взгляд которых никогда не забывал. Последние сомнения отпали: она ничего не знала.

Ему немного полегчало, однако план действий оставался прежним.

— Элизабет?

Она произнесла не своим голосом:

— Этого не может быть.

— Судья отказал в аннулировании на самом последнем этапе.

Она закрепила очки на голове — видимо, чтобы их не потерять:

— Если ты шутишь, то это за гранью.

Он покачал головой, и Элизабет поерзала в кресле.

— Я не понимаю. — Она глубоко вздохнула.

Ксандер занимался этим уже две недели и тоже не понимал.

— А ты получала официальное подтверждение?

Она поставила локти на стол и усталым жестом потерла лоб:

— Я точно получала подтверждение, что прошение рассматривается. Я помню. Там было сказано, что процедура займет месяц, или что-то вроде того. — Она посмотрела на него. — Слушай, это было десять лет назад.

— Но результатов ты не получала?

Она еще немного поерзала.

— Я переехала.

— Откуда?

— От матери. Она должна была пересылать мне всю почту, но она не стала. Наверняка за это время многое потерялось.

Их отношения продлились совсем недолго и не дошли до стадии знакомства с родителями. Они были слишком погружены друг в друга и даже почти не говорили о своих родственниках. Он знал только, что ее родители были разведены и она была единственным ребенком.

Элизабет покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Потом оттолкнула кресло и встала:

— Мне надо пройтись.

Он сурово посмотрел на нее, не меняя положения:

— Ты сможешь прогуляться позже. Прямо сейчас мы должны поговорить.

На секунду Элизабет испугалась, что ее сейчас стошнит. Все это было полнейшим безумием, и она чувствовала себя словно кукла, не имеющая ни воли, ни права голоса. Ксандер навязал ей свою волю тогда и пытался сделать это сейчас.

Она снова села. Солнце почти исчезло, его оранжевый край виднелся из-за горизонта, и казалось кощунственным, что в этом райском месте она повторно вынуждена переживать самый болезненный момент своей жизни.

Принесли еду. Элизабет взглянула на красиво сервированные блюда, зная, что не сможет съесть ни кусочка.

— Почему прошение отклонили? — спросила Элизабет, пытаясь хоть как-то взять себя в руки.

— «Не было установлено неизвестных фактов о какой-либо из сторон, а также не было отмечено нарушения закона».

— Но мы же были женаты всего пять дней!

Он вздохнул:

— Возможно, другой судья просто поставил бы печать не глядя. Но этот почему-то решил, что ему виднее. И мы никогда не узнаем почему — он уже умер. Но как ты-то могла об этом не знать?!